А если бы не случилось «Пенькова», не было бы и Штирлица – я бы, наверное, просто ушел из кино: режиссеры меня «не видели».
Наверное, отсюда я пошел как характерный актер. Может быть, это был толчок, который меня раскрепостил. А в общем-то, я общался среди ребят разных характеров. Они во мне. Много взял и от них. Во всяком случае, в картине «Дело было в Пенькове» – там просто мои друзья плюс я сам.
…Да, тут ведь выбор актера на главную роль – это решение фильма. Вот разложите несколько фотографий одинаково замечательных актеров, и выбор одного из них – это будущий фильм.
Если ты мне друг – будешь играть…
Было время, когда я, не находя в себе качеств, которые были необходимы, чтобы сыграть того или иного героя, искал какой-нибудь предлог, чтобы увильнуть. Если роль серьезная и от нее зависит судьба фильма, то никого подводить не хочется. Мои уловки не всегда действовали, порой я сдавался – начиналась работа, где постепенно что-то складывалось, и в результате получалось неплохо.
Иногда, чтобы получить роль, приходилось переступать через какой-то внутренний порог, преодолевать препятствия. Было так и в «Мичмане Панине», и в «ЧП», когда ко мне очень долго присматривались. Я был так напуган всем этим, что стал отказываться от всех предлагаемых мне ролей. Видимо, трусость, малодушие… Но, к моему счастью, режиссерам удавалось меня убедить, что эти роли должен играть именно я, что у меня получится. Я почувствовал веру в себя. Это касается Станислава Ростоцкого, Татьяны Лиозновой в «Мгновениях». Это касается и Самсона Самсонова в «Оптимистической трагедии», где надо было играть совершенно другого человека. Ну и потом уже – «Война и мир». Эти картины следовали одна за другой, хотя характеры героев были совершенно разными.
О результате я никогда не думал. Я пытался понять, что этот фильм вообще должен принести зрителю, а также стремился найти свое место в этом фильме. А что из этого получится – не загадывал.
Да, если бы не Ростоцкий, если бы не его вера в меня, я бы, наверное, не состоялся. Он видел во мне то, что я сам в себе не обнаруживал. Он уговорил меня сыграть того же Мельникова в фильме «Доживем до понедельника». Я отказывался, утверждал, что этот герой мне непонятен, «это не я». Он отвечал: «Ничего подобного. Вот ты сейчас разбираешься в своей жизни, пытаешься понять, правильно ли ты живешь. Вот этим занят и Мельников. Так что ты такой, какой сейчас мне и нужен». Решился после того, как Станислав поставил жесткое условие: «Если ты мне друг – будешь играть». Фильм имел огромный успех, а мне он помог снова поверить в себя.