Как будто мне дали жизнь взамен той, что я отобрал.
Как будто это мое прощение.
Вместе с ребенком лежал портфель-дипломат, словно малышку заранее готовили к карьере в бизнесе. Портфель закрыт на кодовый замок. Я говорю сыну, что если мы сможем найти родителей девочки, то мы их найдем. Мы открываем портфель.
Кло напоминает плохого актера в низкобюджетном телесериале. Челюсть отвисла. Глаза, как блюдца.
– Святые угодники, – говорит Кло. – Они настоящие?
Свеженькие, хрустящие банкноты в толстых пачках, как реквизит в фильме про гангстеров. Пятьдесят пачек. Десять тысяч долларов в каждой.
Под пачками денег лежит мешочек из мягкого бархата. Бриллиантовое ожерелье. Бриллианты – не мелкая крошка. Крупные камни, щедрые, как женское сердце. В глубине переливается чистое время. Словно смотришь в хрустальный шар.
Под бриллиантами – нотный лист. Ноты расписаны от руки. Песня называется «ПЕРДИТА».
Значит, ее так зовут. Утрата. Потерянная малышка.
– Ты теперь на всю жизнь обеспечен, – говорит Кло. – Если не загремишь в тюрьму.
– Она наша, Кло. Теперь она твоя сестра. А я – ее папа.
– Как ты распорядишься деньгами?
Мы переехали в дальний пригород, где нас никто не знал. Я продал квартиру и на вырученные деньги, присовокупив к ним наличные из портфеля, купил бар «Овчарня». Заведение принадлежало мафии, им надо было по-быстрому прикрыть лавочку, так что они не возражали против наличных. Вопросов нет. По рукам. Бриллианты я положил в банковский сейф на ее имя. До ее восемнадцатилетия.
Я играл песню и научил этой песне малышку. Она запела еще до того, как научилась говорить.
Я учусь быть ей отцом и матерью. Она спрашивает про свою настоящую маму, и я отвечаю, что нам ничего не известно. Я всегда говорил ей правду. По крайней мере, часть правды. Она белая, мы с сыном черные. Она знает, что я ей приемный отец.
Истории надо с чего-то начаться.
Жил-был человек, и жил он в аэропорту.
Лео и его сын Мило смотрели в огромное, во всю стену, окно в лондонском офисе Лео. Из окна виден пригородный аэропорт и эстуарий Темзы. Мило нравилось наблюдать за взлетающими самолетами. Ему было девять, и он знал на память расписание всех вылетов и прилетов. На стене кабинета висела огромная карта маршрутов, которые обслуживал аэропорт – красные линии, словно артерии на схеме кровообращения мира.