Подышав свежим воздухом, прохладным и напоённым запахами сада и
огорода, понежившись, подставив лицо солнцу, я сошла по ступенькам
и, закрыв за собой калитку, подошла к конуре. Эрик поднял голову
посмотреть на меня и засиял.
- Посмотри – маленькие собачки!
- Щенки, - машинально поправила я его. – А где тётя Зоя?
- Она на огород пошла. Говорит, пока солнце совсем не встало,
сорняки хочет прополоть. А мне разрешила на… щенков посмотреть.
Страшно хотелось узнать, откуда вообще и приживалы, и небесные
птицы знают русский язык, но время показалось неподходящим, и я
пошла к высокой двери в огород. Тётю Зою нашла за сараем. Она и
правда полола грядку с сочными перьями зелёного лука. Теперь-то я
её разглядела при дневном свете: когда-то высокая, сейчас она
погрузнела, ссутулилась, голубые глаза выцвели, седые волосы она
спрятала под весёлой косынкой, а морщинки вокруг рта подсказывали,
что она и впрямь любительница посмеяться и попеть во всё горло.
- Доброе утро, - поздоровалась я и присела напротив, тоже
принимаясь за прополку.
- Доброе… - улыбнулась мне тётя Зоя и, обдёрнув на колени слегка
задравшийся подол пёстренького платья, добавила: - Я быстренько эту
грядку пройду и вам завтрак сделаю. А потом схожу к соседям за
телефоном.
Когда мы завтракали (стол стоял у окна), Эрик первым заметил,
что к дому приближается машина – чёрный джип. И так испугался, что
немедленно будто выпал под стол. Тётя Зоя поразилась, но, поняв,
что напугала мальчишку именно машина (да и я отпрянула – так, чтобы
меня не было видно из окна), помолчав, спросила:
- А что это так-то? Вы не от них ли прячетесь?
- От них, - призналась я и попробовала перевести историю
небесных птиц на язык, понятный для неё: - Родители Эрика
развелись. Мальчик остался с матерью, потому что отец… обижал его.
Но отец – вон тот, черноволосый, месяц назад украл Эрика. Ну… А я
нечаянно влезла в эту историю и помогла мальчику уйти от него.
- У-у… Злыдень! – Кажется, тётя Зоя нисколько не сомневалась в
моей наскоро выдуманной истории, именно глядя на спрятавшегося под
столом мальчика с ошалелыми от страха глазами. – А ну-ка, тихонько
выйдите в сени. Уж я вас спрячу – так спрячу!
Чуть не на четвереньках мы добрались до сеней, а потом тётя Зоя
показала нам высокие мучные лари, встав на которые, я дотянулась до
избяного венца, а затем втащила на чердак, который тётя Зоя назвала
пОдлавкой, и Эрика. Мы осторожно проползли по старым стружкам,
утеплявшим избу, к кирпичам печи и прислонились к ним. Только
отдышались, как мальчик сунул руку в карман и вынул какой-то
сверток. Размотал старое полотенце и разломил кусок пирога.