И это было понятно, ведь выглядела я ужасно. Платье уже пришло в негодность, свисая из-под поношенного плаща рваным подолом. Некогда толстые чулки истерлись и оказались заляпаны грязными пятнами, так как последние дни погода стояла дождливой. Ботиночки со сбитыми носами, в неопрятных разводах давно не видели обувной щетки.
— Ей некуда идти, милорд, к тому же от нас через две недели уходит Мери, ей рожать скоро.
— И? Вы что же, предлагаете мне взять какую-то побирушку с улицы? Мисс Пит, вы в своем уме?
Они продолжали говорить, словно меня тут и не было. Как будто я предмет интерьера: стул или вон, кушетка.
— Милорд, выслушайте ее, прошу вас! — настаивала экономка.
— Ну хорошо, — он повернул ко мне лицо и бросил: — Как тебя зовут и что ты тут делаешь?
— Эбби Вайнхаус, милорд. Я не помню ничего о себе, кроме нескольких последних дней, — ответила я звонким голосом, чем, похоже, немало удивила мужчину. Вздернув брови, он посмотрел на торжествующее лицо экономки.
— Какая чистая речь, — произнес он задумчиво и приблизился. Обойдя по кругу, остановился прямо передо мной и приказал: — Рот открой!
Я вытаращила глаза и испуганно глянула на женщину, стоящую на том же месте. Увидев ее ободряющий кивок, нерешительно разомкнула губы.
— Шире! — он склонился немного, заглядывая мне в рот, а затем схватил подбородок одной рукой, зафиксировав его, и засунул пальцы другой внутрь, ощупывая зубы.
Я с трудом сглотнула и вспыхнула румянцем, ведь меня осматривали не хуже лошади на рынке!
— Покажи руки! — последовал новый приказ, и я подняла перед собой дрожащие кисти. Мужчина коснулся моей ладони, осмотрел ее, перевернул и изучил тонкие длинные пальцы, ногти с черным ободком грязи и, приняв решение после осмотра, дал распоряжение экономке. — Ну хорошо, мисс Пит. Вы меня заинтриговали, пусть располагается и выходит утром в помощь Мери. Через неделю посмотрим, что из этого выйдет... Да, и еще, покажите ее барону.
После этих слов он развернулся к нам спиной и вышел.
Экономка, довольно дернув уголком губ, скомандовала:
— За мной, Эбби. Я покажу тебе комнату, где ты будешь жить, и выдам форму.
Я торопливо засеменила за ней, с любопытством вертя головой по сторонам, а женщина продолжала:
— Воды тебе сейчас принесет Анна, но это исключительно сегодня, с завтрашнего дня все будешь делать сама. Также она выдаст тебе форму. Серое платье и фартук утром, после обеда надеваешь черное платье и белый чепец. Чулки и обувь тебе подберем.