Донелли махнул рукой, залез в вертолет, лопасти Апача, до конца
не останавливавшиеся, начали раскручиваться, семь с половиной тонн
смерти оторвались от земли, вертолет пошел вверх, а потом вперед,
набирая скорость. Алехандро проводил его взглядом, кивнул бойцу,
который скрылся в вертолете, и пошел обратно в дом.
Дом Карлош отковырнул ложечкой кусок кижу, плоды кешью надо было
сьедать в тот же день, долго они не хранились. Что-то в поведении
Алехандро царапнуло его, но на кодовую фразу ллемянник ответил
правильно, как и нужно. С девкой разобрались, пусть американцы
теперь расплачиваются. У него уже есть на примете одна картина,
совсем недавно ее украли у владельца, и теперь надо только
перевезти через границу диппочтой. Страховая возместит сумму
владельцу, а он повесит на стену еще один шедевр французов, хоть и
говорят, что другие художники могли вот так передавать экспрессию,
но нет, даже этот русский Пименов, которого привез Марко, и рядом с
ними не стоял. Хотя картина стоящая, особенно ощущение только что
прошедшего дождя. Жаль парня, всегда был вежливым, почтительным,
соблюдал правила хорошего тона. Но это не те качества, которые
продлевают жизнь. Дом Карлуш поднял глаза – перед ним стоял
покойник.
- Экселенц, - улыбнулся я. – Эти американцы ничего не понимают в
настоящем шурраску, им только гамбургеры жрать.
Пошутил, называется.
Старик протянул ко мне руку, правая половина рта пошла вниз,
утягивая правое веко, и он рухнул на пол. Инсульт. И я тут был
совершенно не при чем – в смысле, само это произошло, возраст,
слабые сосуды, нездоровый образ жизни и преступное прошлое.
На шум в комнату вплыла дона Гомеш, пожилая полная женщина, в
дела мужа она не лезла, предпочитая проводить время на кухне, благо
та была размером с дачный участок.
- Карлито, - дона Гомеш была наполовину аргентинкой, - что
случилось? Марко! Он лежит на полу, помоги же!
- Он сидел, и упал. Может быть, не стоило ему говорить.
- Что говорить? Эй, вы, врача, срочно! Звоните сеньору
Альду!
- Он не дышит, дона, - я присел, приложил пальцы к морщинистой
шее, - и пульса нет. Я сказал ему, что с Алехандро случилось
несчастье. Он был ранен в перестрелке, мы пытались его спасти, но
не смогли. Ваш племянник был храбрым человеком, и умер как
настоящий мужчина.
- Никогда не любила этого малолетнего мерзавца, - внезапно
спокойно сказала дона Гомеш. – Да и этот старый козел был хорош, не
одной юбки не пропускал, ходить не мог, а трахал все что движется.
Марко, приедет врач, расскажешь ему то же самое, что и мне. Перед
отъездом поешь?