- Конечно, сеньора. Если я не съем порцию ломбо-ди-порко, именно
вашего приготовления, как дальше жить?
- Хороший мальчик. Жаль, что наша дочь нашла какого-то
музыканта, ты был бы для нее отличной партией, - дона Гомеш
потрепала меня по щеке и гордо вышла из комнаты.
Врач обещал прибыть через два часа, тем более что признаки
смерти были налицо. Я вышел во двор, поглядел на безоблачное небо,
на стоянку вертолетов – там все было тихо. В вольере пума
вылизывала коту шерсть. Появился слуга, протянул телефон.
- Вас, сеньор.
- Привет, дорогуша, - послышался голос ани. – Ты как там?
- Я приглашен на ужин.
- Плохой мальчик. Надо говорить – мы приглашены. Буду через
сорок минут.
Ровно через сорок минут во двор поместья вьехал белый Тахо.
Охрана, уменьшившаяся на треть, службу несла так же бдительно, как
и раньше – то есть почти никак. Какая опасность может подстерегать
семью Гомешей в собственном городе, это только в других местах
стреляют, ну так и нечего туда соваться.
Из машины выпорхнула Ашши, в новом белом платье и туфельках, с
белоснежным беретом на голове, послала шоферу воздушный поцелуй, не
торопясь подошла ко мне. Если бы я не знал, что женщина провела
минимум неделю в заключении, потом почти голая шла через сельву,
тряслась в одном вертолете, а потом – в другом, подумал бы, что она
потратила на приготовление к визиту минимум полдня.
- Ну что, дорогуша, представишь меня хозяину поместья?
- Он умер.
- Жаль, а хозяйке? Впрочем, я сама, займись чем-нибудь,
милый.
И пошла очаровывать дону Гомеш.
Через час приехал врач, потом коронеры, труп увезли, а врач
остался на ужин – ни один человек в здравом уме не мог пропустить
возможность отведать свиной филей, обжаренный в оливковом масле,
розоватый, истекающий горячим ароматным соком, с мелкими запечными
красными перчиками и спаржей в ореховом соусе.
Нагруженный судками с едой, я садился в вертолет. Дона Гомеш
обнималась с Ашши, взяв обещание, что та обязательно прилетит еще
раз, и бросала на меня строгие взгляды. Я, по ее мнению, ел слишком
мало для настоящего мужчины. Преступно мало. Поэтому был явно
недостоин этой женщины. Робинзон поднялся в воздух, взял курс на
аэропорт – что мне вертолет после космических кораблей.
- Марк Львович, вы – сволочь, - выдала Белова, прямо пальцами
выхватывая из контейнера кусок сосиски. – Хоть и командир, но
сволочь. Пока я тут на жаре оборвыша изображала, вы все это ели. И
наверняка запивали. Где вино?