Уже во время обучения
ее прозвали Иглой. Оказалось, у девочки талант
к стрельбе из лука. Больше никто не мог
с пятидесяти шагов пришпилить к дереву бабочку. Словно
ее руку направлял сам демон Разрушения Роймус. Так Синтия
о`Шарм переродилась в Иглу.
Капрал Пепел получил прозвище
благодаря перьям седины, словно намалеванным на темных
волосах. Он не любил рассказывать о себе. Квод был
сформирован два года назад, но прошлое капрала так
и осталось тайной. Он сам пришел в армию,
но на вопросы о причинах обычно отшучивался. Был
образован и начитан, что говорит о высоком происхождении,
но при этом отличный следопыт и егерь, что никак
не вяжется с заучкой-школяром, равно как
и с человеком благородных кровей. Суровый нрав
и седина в двадцать семь лет. Капрал был скрытен и,
в то же время, прост.
Сейчас Кусок и Плакса стояли
перед Пеплом, держа под уздцы коней, и озадаченно озирались
на костер, что чадил в центре лагеря.
— Что случилось, командир?
— Отряд тварей перешел
границу, — не отрываясь от полировки клинка, ответил
Пепел. — Выдвигаемся под сумерки. Готовьте оружие, воины.
— Есть, сэр.
Братья отвели коней к поилке и
принялись спешно осматривать снаряжение.
Ветер свободно гулял меж сосен,
накрывая лагерь хвойным ароматом. Солнце уже схватилось
за верхушки деревьев, собираясь до утра вздремнуть,
спрятавшись за желтыми стволами. Короткий день нехотя сдавал
позиции, уступая место сумеречной изморози. Вороны, черные вестники
беды, вертели головами, лениво каркая.
Первое волнение схлынуло. Воины,
закончив приготовления, занимались обычными делами: хлебали густую
похлебку, играли в «панцирь», некоторые даже спали. Пепел
с завистью смотрел на спящих. Спать в момент, когда
сердце и мозги купаются в адреналиновом бульоне, казалось
невозможным, а посему сверхчеловеческим качеством.
— Ничего — после боя
выспимся.
Высоко над лесом, оседлав воздушный
поток, раскинул могучие крылья орел. Его неторопливость
и величие вселяли уверенность и спокойствие, унимая
бешено бьющееся сердце. Прикрыв глаза, капрал подставил лицо тугому
ветру и вдохнул полной грудью. Он мысленно слился
с гордой птицей, представляя себя высоко в небе. Выдохнул
мощно и шумно, словно выплевывая опасения и страхи.
— Ветер. Ветер — это
хорошо.
Непривычно молчаливая Игла,
безуспешно боролась с тяжелым седлом, что так и норовило
сползти. Рыжая кобыла по прозвищу Апельсинка, чувствуя
беспокойство хозяйки, фыркала и нервно перебирала копытами.
Такой танец не способствовал ровному размещению упряжи,
и девушка беззвучно ругалась, украсив лоб глубокой
морщиной.