Впрочем, «Голубой Лес» нельзя было назвать классической
больницей. Клиника напоминала скорее горный санаторий. Никаких вам
смирительных рубашек, решёток на окнах и прочих ужасов, которые
мне, к сожалению, довелось повидать в других местах. Я подумал, что
выиграл в лотерею, когда мне предложили работу именно здесь, шестью
месяцами ранее. Всё в клинике было устроено для удобства пациентов
и для их скорейшего выздоровления. Во всяком случае, сначала я так
думал...
Родрики тоже остались в восторге от наших палат, похожих на
отельные номера, а также от захватывающих дух горных видов.
Прощаясь с младшей дочерью, они уверяли её, что у нас ей будет
хорошо как дома, но та и не спорила. В её отношении к сестре я
сразу уловил некое чувство вины, вселяемое в неё, видимо, самими
родителями.
Семейство совсем ненадолго остановилось в Цюрихе, чтобы
совершить мелкие покупки и посетить несколько протестантских
церквей, и уже через неделю собралось в обратный путь.
Помню, как перед самым отъездом миссис Родрик, доверительно
тронув меня за локоть, произнесла:
- Я боюсь оскорбить вашу безупречную профессиональную этику,
доктор, но всё же скажу, хотя вы, конечно, и сами понимаете. Если
пресса узнает о том, что одна из Родриков находится в лечебнице для
душевнобольных, семья моего будущего зятя окажется в очень неловком
положении…
- Разумеется, вы можете рассчитывать… - поспешил заверить я
миссис Родрик, но она деликатно прервала меня.
- Доктор, я ничуть в вас не сомневалась, но для успокоения моего
материнского сердца мне необходимо это сказать, - сделав намеренно
долгую паузу, с чересчур вымученным вздохом, она добавила: - Я
доверяю вам мою Лиз, доктор. Позаботьтесь о ней, - но прозвучало
это как: «Теперь моя дочь — ваша головная боль, а я умываю
руки».
- В «Голубом Лесу» её обследуют лучшие специалисты. Не
беспокойтесь. Мы будем сообщать вам о ходе лечения раз в месяц… - я
хотел было объяснить ей наш график индивидуальных телефонных
собеседований с родными, но миссис Родрик опять остановила
меня.
- Ну что вы, доктор, не стоит затруднений, мы полностью
полагаемся на вас. Верно, Бенджамин? - обратилась она к мужу,
который всё это время молча стоял позади неё и с большим
любопытством разглядывал мою коллекцию парусных кораблей,
занимающую открытый стеллаж вдоль одной из стен кабинета.