- Только боюсь, я для Эвиты теперь никто, - вздохнула
Кармен, продолжая начатый разговор. - У неё никогда не было матери.
Нужна ли я ей? Сможет ли она простить мне, что я её бросила?
- Эвита слишком мала, чтобы таить на вас обиду, - ответил я. -
Вы возвращаетесь в правильный момент. Пользуйтесь им сейчас. - Ещё
год-два, и вам будет намного сложнее сблизиться с девочкой. А когда
Эвита подрастёт, вы расскажете ей историю вашей любви, и она
обязательно поймёт, каково вам было после потери мужа. Вот увидите,
ваша дочь ещё сама сбежит в семнадцать лет со своим избранником,
следуя примеру отца и матери.
Тут Кармен засмеялась. Впервые за всё время нашего знакомства
мне довелось услышать её открытый грудной смех. Я смотрел на неё
почти с восхищением и гордился тем, какого прогресса она смогла
добиться. Если мы продолжим в этом направлении, к Рождеству,
вероятно, Кармен вернётся домой, к своей дочери.
В тот самый миг я и увидел Лиз. Она сидела на скамье в компании
старшей медсестры и смотрела на меня. Нежная и очаровательная, как
полевой цветок, хотя глаза её выглядели какими-то пустыми.
Сердце моё бешено забилось. Я больше не слышал того, что мне
говорила Кармен, и готов был сию же минуту подойти к Лиз, как вдруг
заметил убийственный взгляд медсестры, угрожающе нацеленный на
меня. Я замешкался и отвёл глаза, продолжая машинально ступать по
дорожке и всё дальше удаляясь от промелькнувшего и недосягаемого
видения. Спиной я чувствовал — она до сих пор смотрит, но скрепя
сердце убеждал себя, что не должен оборачиваться. Иначе зачем были
все эти мучительные месяцы, в течение которых я пытался забыть
её.
Если говорить точно — четыре… Четыре месяца я гнал от себя мысли
о ней. Получалось плохо, вернее, не получалось совсем. Я старался
как можно больше работать, с головой погружаясь в заботы моих
пациентов, лишь бы заполнить ту пустоту, которая образовалась в
моём сердце с потерей Лиз. Я много читал и даже сел за новую книгу,
в которой подробно описывал классификацию депрессивных состояний и
методы их лечения. Любая конференция или слёт врачей не обходили
меня стороной, я старался бывать везде, чтобы занять каждую минуту
своего времени. Помню, как я вдохновился тогда выступлением Карла
Юнга и его «Психологическими типами».
Ночные видения меж тем так и не покидали меня, приходя с
завидным постоянством. Я старался их не замечать, принимая на ночь
сильную дозу снотворного. Но порой мне всё же снилась настоящая
Лиз, наши прогулки по лесу и нескончаемые партии в шахматы, беседы
о книгах и путешествиях. А с пробуждением в ушах ещё звенел звук её
чистого голоса и слегка неумелых гитарных аккордов.