Маги, дойдя до скал, остановились. Из тени укрытия я мог
достаточно хорошо рассмотреть преследователей, чему способствовало
наличие на небосводе луны и отсутствие какой-либо облачности.
– Ты уверен, брат Фар, что Коршун и гном двинули в этом
направлении? – спросил тот, что был повыше и покоренастее.
– Абсолютно, учитель. Наверное, они пошли дальше, и мы
сможем их вскоре догнать. Вы не могли бы объяснить, почему нам
приходится гоняться за каким-то воришкой, почему не выполняем
напрямую указание Великого Магистра и не идем к Матео? – в
свою очередь поинтересовался звонкий юношеский голос.
– Мой мальчик, ты задаешь много лишних вопросов. Хорошо, я
объясню. Все равно без твоей помощи никак не обойтись. Пойдем,
присядем на камушках у берега, там, где дрыхнет какой-то пьяный
гном. Не волнуйся, он нам не помешает. Это не тот самый, что
сопровождал Коршуна и надрался в кабаке, как скотина?
– Не уверен, наставник, я не отличаю одного гнома от
другого. Хотя вряд ли Коршун оставил бы товарища одного на берегу в
столь плачевном состоянии, судя по тому, что нам рассказывал о нем
Его Пресветлость. Нет… скорее всего, это другой – тот еще мог
передвигаться на своих двоих, а этот в полнейшем отрубе.
Парочка прошла прямиком к тому месту, где минутой раньше я цедил
песок сквозь пальцы, а компаньон дымил трубкой. Маги присели на
камни, и старший заговорил:
– Фарлаф, ты уже совсем взрослый и вполне должен понимать,
что в нашей жизни не существует прямых и гладких путей. По большому
счету, жизнь – это компромисс между интересами коллектива и
личности. Все в мире меняется, поэтому, в зависимости от
обстоятельств, человек должен сам решить, что ему выгодно в данный
момент: выполнить обязательства перед обществом или, поступившись
принципами, обеспечить свою личную выгоду. Посмотри на меня,
мальчик, я без малого сто лет в Ордене, талантливее многих
архимагов, а что имею? Двадцать годков как старший исполнитель, и
никаких перспектив. Молодые бесталанные вертопрахи занимают вершину
пирамиды власти лишь потому, что их такие же бездарные родители уже
там. Поверь старику, дорогой Фар, так было, так есть и так будет.
Клейн не заинтересован в том, чтобы его окружали сильные личности,
ибо радеет, прежде всего, не о благополучии Ордена, а за мягкое
местечко под своим тощим задом.