Оставив нас наедине с угрюмым строением, выложенным из красного
кирпича, улыбчивый мальчишка-водитель сделал ручкой и умчался
обратно в Ондолан.
Ни племянника предприимчивого трактирщика, ни самолета
поблизости не наблюдалось.
Чтобы зря не таскать с собой увесистое тело, мы уложили Брюса на
скудную травку у стены и отправились с целью рекогносцировки
местности. Обход вокруг строения ничего не дал. Обнаружилась лишь
огромная металлическая дверь в торцевой его части со стороны моря,
от которой к воде уходил рубчатый след пары широких колес.
Поскольку на двери висел пудовый замок, а других выходов из здания
не было, мы решили, что внутри ангара никого нет и ломиться туда
бессмысленно.
– Непонятно, где Валет, где самолет, где взлетно-посадочная
полоса, наконец? – я начал размышлять вслух. – Может
быть, самолет случайно укатился в море, пока мы добирались до
места, а пилот от огорчения утопился?
Звук запускаемого мотора однозначно указал нам на то, что
летательный аппарат все-таки не утонул, а находится где-то в
стороне моря.
– Наверное, он взлетает с пляжа? – сделал
предположение маг.
По рельефному следу мы двинулись на звук вращающихся пропеллеров
и, обогнув небольшую скалу, наконец обнаружили искомое.
Двухмоторный гидроплан времен последней мировой войны спокойно
покачивался на своих поплавках у самой кромки берега. Яркое солнце,
как в зеркале, отражалось от его металлической поверхности и
слепило глаза. По этой причине рассмотреть того, кто находится в
кабине пилота, мы не могли.
«Многоцелевой «Кондор» производства гоннорского концерна
«Авиамотор супер». Самый массовый гидросамолет той эпохи.
Использовался как легкий бомбардировщик или в качестве
транспортного средства для скрытной доставки диверсионных групп и
небольших десантных подразделений», – как-то само собой
всплыло в голове. В детстве я любил смотреть кино про войну, а
особенно про летчиков, танкистов и моряков. По этой причине
запросто могу отличить «Кондор» от «Барракуды» западников или
нордландской «Чайки».
Признаться, я ожидал увидеть что угодно, но только не этот гроб
на поплавках, построенный, как минимум, за полвека до моего
рождения. Для своего времени машина была очень даже ничего:
надежна, маневренна, хорошо защищена и вооружена. Ее с большой
охотой покупали все воюющие стороны. Однако в наше время, когда
металл в авиации заменили углепластики и другие композиционные
материалы, а допотопные поршневые двигатели – реактивные и
роторные, лицезреть подобное чудо можно было разве что в музее.