Когда я вернулась в спальню, меня ждало расстеленное на
покрывале длинное платье, белое, из летящей нежной ткани и с тонким
золотым пояском. Красивое. Белье я взяла свое, торопливо оделась,
расчесала влажные волосы, затем осторожно, чтобы не намочить ткань,
расчесала Икаса и, не использовав ни грамма косметики, поспешила за
ожидающей у двери женщиной. Икас, естественно, пошел со мной, две
хейры плавно двинулись следом за нами.
И только сейчас я обратила внимание на дворец Эрана. Никакого
необработанного камня, никаких плохо отесанных балок, торчащих в
потолке, да и серых мрачных стен не наблюдалось. Белое, золотое,
хрустальное — основные мотивы интерьера. Белые летящие занавеси на
резных окнах, особое стекло, рассеивающее солнечные блики по
пространству, белоснежные ковры на полу, золотые узоры на стенах и
потолке. Ощущение — словно попала в сказку. Но не в ту, где
мелькают призрачные феи, здесь сразу становилось ясно — не для фей
домик: массивная мебель, диваны на крепких ножках, столы
внушительные, кресла вместительные. Все было сделано под тар-энов,
и все равно изумительно красиво. И много, очень много зелени. На
виднеющихся из окон балконах, по углам комнат, в широком светлом
коридоре, который выходил к великолепной лестнице. И стоило
спуститься на первую ступеньку, как я потрясенно замерла — лестница
была мраморная, с позолоченным рисунком по ступеням, а вот перила
оказались хрустальными. И, скользя пальцами по ребристой
поверхности, изображающей тело змейки, я потрясенно молчала.
Сказочный дворец, просто сказочный.
А внизу ждал пушистый ковер. Пушистый настолько, что нога
утонула по щиколотку, вмиг скрыв белые туфельки на небольшом
каблучке, которые мне принесли к платью. И только внизу я впервые
увидела воинов. Их было всего двое, оба стояли у дверей и
поклонились, стоило мне спуститься. Поклонились с уважением, то
есть вообще никакого презрения, как у папандра в хассарате. И это…
было приятно.
— Прошу сюда, принцесса Киран, — произнесла моя
сопровождающая.
Женщина спустилась быстрее меня, откровенно залюбовавшейся
лестницей, и сейчас терпеливо ожидала у двустворчатой резной двери,
хейры сидели рядом с ней, по обе стороны. Невозмутимые, как и
всегда.
Мы с Икасом гордо прошли мимо них — я не удержалась и ближайшую
ко мне почесала за острым ушком, а шерстюсик и вовсе лизнул в нос
вторую. Невозмутимости у зверюг поубавилось, а глаза сузились.