— Не переживай.
— Я ОСТАЮСЬ! — Азари играла так, что можно
было верить каждому её слову.
— Нет. Им нужен я. И не спорь! — Пресёк её
сопротивление главный герой. — Я выживу и найду тебя!
Десантница зарыдала, уткнувшись в броню
своего спасителя.
— Не плачь. Что ребята подумают, когда
увидят тебя в слезах? — Продолжал он увещевать девушку, погладив её
по голове. (Я бы тоже погладил Сэм в своё время, если бы не был на
полторы головы ниже). — Успокойся, для вас кошмар закончился. Скажи
моим родителям, что я их люблю и… Расскажи про всё, что я натворил
здесь. Пусть возненавидят меня. Я не хочу, чтобы они пытались меня
спасти или выкупить. Здесь моё место.
— Я… — Всхлип, — Я поняла. Я всё расскажу и
передам.
— Спасибо. Ты лучшая.
Главный герой страстно целует десантницу,
потом резко передёргивает затворную раму своего «Фестона» и
закрывает за собой шлюз спасательного блока. Сцена отстрела
капсулы, вид разрушающегося дредноута, идущего прямым курсом на
газовый гигант, титры. На последних строках два имени моё и
Сэм.
На мой уни-инструмент приходит сообщение о
списании пятидесяти кредитов за просмотр.
Немая сцена.
— Так во-о-от, что она имела ввиду. —
Протянула моя опекунша.
— Давай. Добей меня, чего я ещё не знаю? —
Спокойствие, прозвучавшее в моём голосе, не принадлежало миру
живых.
— Калис подошла ко мне где-то год назад, —
Начала говорить Элис, немного поёжившись. — И рассказала, что с ней
связалась какая-то киностудия и предложила, как автору
вдохновившего их видео купить право использовать видеоматериал для
съёмок. Ну та не будь дурой и заломила цифру. Когда деньги пришли,
она попросила меня перевести половину на твой счёт.
— Зачем? — таким же мёртвым голосом спросил
я.
— Кажется, она всерьёз и до сих пор
опасается за своё здоровье. — Элис немного отсела от меня. — О, да,
теперь я понимаю её мотивы.
Я тяжело вздохнул, сходил на кухню и принёс
два стакана лимонада. Как ни крути к таким потрясениям меня судьба
не готовила.
— Сколько она перевела? — Спросил я и
сделал большой глоток. Придурок.
— Пятьсот тысяч кредитов. — Как-то виновато
сообщила моя опекунша.
ТЬФУ-У-У!!! Окатил я её всем тем, что не
проглотил, а потом упал на пол и долго-долго откашливался. В ответ
она снова залилась хохотом.