Мы встретили эту новость ошеломленным молчанием.
* * *
– Глубина реки у причала позволяет подойти к берегу субмарине, – продолжал Холмс. – Подводное плавание наиболее безопасно для контрабандистов. Похоже, мы имеем дело с прекрасно отлаженной преступной сетью, Лестрейд. Безопаснее всего для пришельцев высаживаться по ночам и в море, вдали от человеческого жилья. Их цилиндры тонут, и марсиане прибывают в наш мир голыми, безо всего. Здесь их встречают ловкачи вроде нашего мистера Ханта и по отработанным каналам переправляют на Острова и материк. У них нет ни документов, ни нумерованных браслетов – ничего. Время, потребное на их выправление, иммигранты проводят в убежищах вроде этого.
Хант избегал смотреть в сторону склада. Его трясло.
– Вы имели со всего этого стабильный нелегальный доход, мистер Хант. Что же заставило вас пойти на убийство? – строго спросил Холмс.
Хант разрыдался. Зрелище было отвратительным.
– Я полагаю, неумеренность и долги, – вздохнул Холмс. Хант часто-часто закивал.
– Чем вы отравили их? – спросил Холмс.
– Углекислота, – глухо ответил Хант. Он был совершенно раздавлен.
– Отравлены? – спросил я, не понимая ровным счетом ничего. – Кто?
– Марсиане, разумеется. Не думаете же вы, Ватсон, что их сон настолько крепок, что они не проснулись бы, когда наш друг начал резать их ножом? Мистер Хант, дождавшись, когда несчастные марсиане, утомленные межпланетным полетом и путешествием в тесноте отсеков субмарины, забудутся сном, и пустил газ в систему пожаротушения склада. Я нашел недавно врезанный в трубу клапан, мистер Хант. Находчиво. Боюсь, идея превращать безобидные с виду помещения в камеры смерти таким вот незамысловатым образом еще не раз посетит человеческие умы. Что было потом, мистер Хант?
– Я выждал час, – отвечал Хант. – Потом вошел внутрь, в кислородной маске для надежности. Проверил их всех. Ни один не шевелился и не дышал. Потом я…
– Вырезали из их тел то, что вам было нужно, верно?
Хант пронзил сыщика ненавидящим взглядом.
– Но что? Что? – наперебой закричали мы с Лестрейдом.
Запыхавшийся констебль Питкин, откозыряв, протянул Холмсу увесистый матерчатый мешочек.
– Изъяли, как вы приказали. Все по форме.
– Спасибо, Питкин, – сказал Шерлок Холмс, развязывая бечеву на горловине мешка. Хант, Лестрейд, Питкин и я смотрели вовсе глаза.