– Это обращенный к восходу один из склонов гор Хида. В двух
ри отсюда начинаются земли даймё Нобунага. Хотя даймё Нобунага
считает своими и эти горы, – вот так ответил китаец.
«Китаец ли? – появились у Артема некие сомнения. –
Подозрительное словечко „даймё“, совсем не китайское имя Нобунага,
форма мечей, прически, какие я наблюдал у четырех из пяти
меченосцев, – с волосами, собранными в пучок на затылке. В
этом как‑то мало китайского. И еще лица… На китайские лица в
последние дни я насмотрелся предостаточно, так вот тип лица у всех
тутошних граждан чем‑то неуловимо отличается. Черты китайского лица
резче, что ли». Но доискиваться правды не хотелось. Артему стали
вдруг глубоко по барабану все эти даймё, мечи и горы. Силы покинули
его как‑то разом, будто из бочки с силами выбили затычку и они, эти
силы, хлынули прочь пенистой струей.
– Это самураи Нобунага, – собеседник Артема показал в
сторону лежащих у костра тел. – Увы, один из самураев скрылся,
и завтра сюда придут другие. Поэтому на рассвете мы уходим. Тебе,
незнакомец, тоже отныне придется опасаться гнева самураев
Нобунага.
Как компьютер от перегрузок «виснет», чтобы не перегреться и не
сгореть, так и Артем почувствовал, что «зависает» от событийного
перебора. Слишком много всего сразу свалилось: перенос,
Китай‑Некитай, бои местного значения, даймё и мстительные самураи.
Мозгу хотелось полного покоя. Мечи, что Артем держал под мышкой,
вмиг потяжелели, будто к ним подвесили гири, глаза стали сами собой
слипаться, в голове заклубился усыпляющий туман. Такое неодолимое
желание немедленно уснуть обычно одолевает, когда выкушаешь двойную
порцию снотворного или не поспишь суток так двое‑трое.
– Говоришь, какую награду я желаю получить? – Артем
прикрыл глаза и пальцами помассировал глазные яблоки. – Да,
кое‑что желаю получить. Желаю скинуть мокрую одежду, забраться под
теплые шкуры и спать, спать, спать. Хотя бы до рассвета.
Договорились?
– Да, все будет, как ты пожелал, – сказал
китаец‑или‑некитаец, опять кланяясь.
«А проснувшись, желаю вернуться в родной цирк, к его вечной
суете, к запахам зверинца и к продажным клоунам», – добавил про
себя Артем. Добавил, разумеется, на чистом русском языке…