Предоставленный сам себе, он занимался подёнными работами у
разных хозяев и попрошайничеством. Один раз, даже, удачно украл
почти треть лотка булочек у зазевавшегося пекаря.
Когда в нём проснулся магический источник, он чуть не умер, но
как-то выкарабкался. На него положил глаз один из
мастеров-кожевников и хотел забрать к себе, но тут-то и появились
те, о ком в Промзоне, и не только, говорили полушёпотом и
оглядываясь.
Убирая к порогу использованную посуду, Фрин усмехнулся,
вспомнив, как он плакал и скулил, когда узнал, что его схватили
вездесущие люди страшного барона Нечая Убера.
- Фрин! Так тебя уже выпускают?!
- Не ори! - тоже крикнул, через две двери и коридор, он Кресу, -
Услышат, что шумим - точно высекут!
- Да кто услышит-то?! - продолжал кричать Крес, - В школе одни
рабы остались! Остальные на карету пошли смотреть! На большую!
Которая по рельсам поедет!
Крес был прав. Кроме обслуги, в школе сейчас никого нет, и если
бы не вчерашняя драка и последовавшее за ней наказание, то и они
бы, вместе с учителями и со всеми учениками, оставшимися при школе
на летние шестидекадные каникулы, тоже бы пошли смотреть на
очередную интересную придумку их герцога. Да и ученики из
благородных и состоятельных семей, которых распустили на каникулы
по домам, наверняка там будут - какой дурак пропустит такое
зрелище?
- Меня в госпиталь работать заберут! А вернут сюда после работ
или нет, я не знаю! - ответил он.
- Вряд ли вернут! Фрин, купи пирожных, будь другом! Я перед
Каминой извинюсь! Я тебе деньги потом отдам!
- Ладно!
То, что Крес вернёт деньги за покупку, Фрин не сомневался -
среди учеников школы обман не приветствовался.
К тому же, Крес всегда был при деньгах. Его отец, из
невладетельных благородных, служил начальником штаба второго
кавалерийского полка, стоявшего лагерем в десятке лиг от Пскова.
Но, перед самым началом летних каникул, полк, в спешном порядке,
перебросили к границе с Саароном, а матери у Креса не было. Так и
получилось, что он остался при школе, вместе с тремя десятками
учеников из разных классов и курсов, которым, как и Фрину, некуда
было податься.
А вообще, как бы госпожа Кара и учителя ни старались уравнять
всех учеников, это не получалось - часто благородные и богатые дети
держались по отношению к своим однокашникам высокомерно и
пренебрежительно. Впрочем, на Фрина, часто лечившего своих
товарищей от всяких ушибов, полученных ими на занятиях по
гимнастике, такое отношение на распространялось.