— Откуда…
— Впрочем, это была самая лёгкая
часть, — продолжил Луффи, не дав откровенно шокированной Нами
закончить своё предложение. — Вот дальнейшую информацию получить
оказалось куда сложнее. Например, информацию о том, что ты родом из
деревни Кокояши, у тебя есть сестра и была мать, которую Арлонг
убил лично, после чего ты вступила в его команду… вроде как он
заплатил тебе неплохие деньги за то, чтобы ты рисовала ему карты.
Больше я ничего собрать на тебя не сумел, больно уж хорошую блокаду
устроили рыболюди вокруг контролируемого ими района. Однако это
ничуть не мешает мне спекулировать на соответствующую тему. В
частности, строить теории о том, почему тринадцатилетняя девочка,
вроде как получающая большие деньги от Арлонга за рисование карт,
занялась грабежом пиратов. И почему эта же самая девочка, столь
охотно вступила в ряды пирата убившего её мать? И, наконец, почему,
одна знакомая нам девушка, столь люто ненавидящая всех пиратов, вот
уже столько лет, не покладая рук, работает на одного из тех самых
люто ненавидимых ею пиратов?
Лицо Нами приобрело мёртвенно-бледный
оттенок. Она сидела на земле и расширенными от ужаса глазами
смотрела на Луффи. По её подбородку медленно стекала кровь из
прокушенной губы, но она этого даже не замечала.
— А ты мне об этом ничего не говорил,
— то ли пожаловался, то ли обвинил, то ли просто констатировал факт
Зоро, выслушав небольшую речь в исполнении Луффи.
Знай он о таком раскладе раньше, и
тогда бы не стал советовать Нами бежать с острова. Спроси его, и он
бы замучался перечислять недостатки своего капитана, но и
достоинства у него тоже имелись. Мечник отчётливо понимал, что
стоит девушке вступить в их семью, и дни «Пиратов Арлонга»,
терроризирующих её родной остров, будут сочтены. Во всём Ист Блю,
такую гарантию могла дать только их семья.
— Нами, что он тебе пообещал? —
доброжелательно поинтересовался Луффи, проигнорировав своего
первого помощника. — Зачем тебе деньги? И почему ты просто не
сбежишь?
— Это… это… это не т-твоё дело! —
несмотря на попытку казаться твёрдой, предательские слёзы невольно
покатились по её щекам. — Т-тебя это вообще не касается! – заявила
она.
— А вот здесь ты не права, — покачал
головой Луффи. — Меня это касается и ещё как касается. Я уже давно
решил сделать тебя своим навигатором, а значит и членом своей
семьи. И я убью любого, кто решит угрожать моей семье, — всё тем же
спокойным и доброжелательным голосом, произнёс парень. При этом он
продолжал смотреть в расширенные глаза Нами с лёгкой улыбкой на
лице. Только теперь его улыбка была ласковой, словно у отца
смотрящего на свою любимую дочь. Удивительно, но совершенно
неподходящее для его возраста выражение лица, выглядело настолько
естественным, словно ему было не шестнадцать лет, а все шестьдесят.
— А теперь скажи мне, Нами, что пообещал тебе Арлонг за твои
деньги?