Авита вскинула тонкую белую ручку, перебросила через плечо
косу и стала нервно играть черными прядями. Похоже, она и не
замечала, что растрепала косу.
– Я... я, наверное, поживу у тетушки. Сколько получится.
Отец умер, а поместье... ну, перед смертью его дела пошли плохо,
поместье купил дядя... а теперь... – Она вскинула голову и
заговорила так твердо и спокойно, словно и не мялась несколько
мгновений назад. – Мы с дядей не поладили, поэтому я решила
перебраться в Аршмир. Первое время поживу у тетушки. Когда я была
маленькой, она ко мне хорошо относилась и даже сделала меня своей
наследницей по завещанию... ну, просто для того, чтобы уязвить
родственников, ведь тетушке почти нечего оставить в наследство. А
потом я надеюсь зарабатывать на жизнь своим ремеслом.
– Ремеслом? – вежливо спрятал удивление ее собеседник.
Следы смятения окончательно исчезли с бледного,
востроносого личика девушки. Черные глаза гордо сверкнули:
– Я художница! Несколько лет назад мы с отцом жили в
столице, и я, совсем еще девчонкой, брала уроки живописи у самого
Астихара! А потом в нашем поместье жил наррабанец, он научил меня
искусству горхда.
– Первый раз слышу это слово.
– Мгновенные портреты. Боюсь, заработать этим на жизнь не
удастся: слишком непривычно. Но могу рисовать и классические
портреты, в духе Астихара. Не найду заказчиков – буду вывески
торговцам рисовать. Всё лучше, чем... – Авита осеклась.
– Ремесло – большое дело, – поспешно сказал Ульден, чтобы
не дать мыслям этой славной девушки соскользнуть на невеселую
дорожку воспоминаний. – Я в детстве ел из чужих рук. И только тогда
себя человеком почувствовал, когда понял, что сам могу себя
прокормить.
– Да? И каким мастерством владеет мой господин?
В веселых светло-карих глазах молодого человека мелькнула
искорка тщеславия:
– А пусть моя госпожа спросит у кого угодно, кто таков
Ульден Серебряный Ясень из города Аршмира! В лицо меня могут и не
знать, но слышали обо мне почти наверняка.
– Спрошу, но сначала попробую угадать! – загорелась
девушка. – Понятно, что мой господин не актер. Их-то как раз знают
в лицо. Я слышала, аршмирцы любят свой театр.
– А юная госпожа когда-нибудь была в театре?
– Не довелось.
– Тогда она не знает, как они размалеваны на сцене, эти
актеры. После спектакля отмоются – ну, другой человек! На улице
встретишь – не узнаешь!