Но сейчас цепочка мыслей «цирк-медведь» вытащила из вороха
воспоминаний не полное слез прощание с убитым другом, а более
приятную сцену.
После выступления циркачей маленький Ларш, переполненный
восторгом и горящий желанием тоже показать необыкновенным гостям
что-нибудь удивительное, поймал за рукав первого попавшегося
артиста (им оказался жонглер в красных сапогах) и потащил за собой
на задний двор. Жонглер по достоинству оценил показанное ему
сокровище и только посоветовал молодому господину не подходить к
этому красавцу близко и не кормить с руки. Зверь, он зверь и
есть...
Ларш согнал невольную улыбку и строго спросил:
– Что ж вы медведя-то – вместе с лошадьми?
– А куда его еще? – удивилась женщина. – Мы его в пустое
стойло, на цепь... крюк там в стене хороший, крепкий, вот мы цепь –
за крюк...
– Лошадей бы пожалели! Каково им, если рядом зверюга
рычит?
– Так это ж наши кони, цирковые! – повеселел
«человек-пес». – Они старого хрыча Вояку в фургоне возят,
наслушались, как он ворчит да сердится. А когда в лесу
останавливались передохнуть, так лошадям и насмотреться довелось,
как Прешдаг, хозяин наш, Вояку прогуляться выводит...
В конюшне снова рявкнул медведь, словно почувствовав, что
о нем говорят. Вопреки заверениям циркачей, заржали и забили
копытами кони. И в этот шум – Ларш мог поклясться! – вплелся слабый
детский вскрик.
Не теряя ни минуты, юноша распахнул дверь.
В конюшню хлынул яркий дневной свет.
Длинный ряд стойл, широкий проход между ними. Пол густо
усыпан соломой.
А в дальнем конце прохода, возле бревна, подпиравшего
крышу, топтался громадный медведь. Черный. Силуранский. Раза в
полтора крупнее покойного Лиходея.
Цепь, падая вниз от ошейника, волочилась по соломе.
Косматый гигант не обращал на нее внимания.
А наверху, на потолочной балке, в ужасающе ненадежной позе
пристроился смуглый мальчуган.
Зверь не обратил внимания ни на скрип двери, ни на свет,
ни на людей на пороге. Не сводя маленьких глазок с добычи, хищник
поднялся на дыбы. Когти скользнули по бревну, оставляя глубокие
затесы.
«Почему он не лезет наверх? – мелькнуло в мозгу
потрясенного парня. – Они же умеют... Они же по деревьям...»
Справа завозилось что-то живое. Ларш шарахнулся в сторону
– и только сейчас увидел то, что заметил бы сразу, если бы его
вниманием не завладел медведь. Вытянувшись вдоль прохода и обняв
опрокинутый бочонок, на полу дрых человек. Рядом с ним, прямо на
соломе, стояло блюдо с лепешками и разрезанной пополам
луковицей.