В одной из квартир Мирт искоса посмотрел на Коннора, а потом
предложил
- Здесь есть несколько квартир, которые закрываются. Давай
переждём и отдохнём здесь? А еду поищем завтра. Я... устал, -
признался он так неохотно, будто ожидал, что после этих слов Коннор
будет смеяться над ним.
- Ты хочешь есть? - уточнил Коннор, ругая себя: видел же, как
живые бежали от магических машин!.. А значит, маленький эльф
потерял много энергии. Конечно же, он хочет есть! Ведь при нём ни
мешка, ни рюкзака! Жаль, от крысы ничего не осталось… Ничего. Он
сдёрнул с плеч свой рюкзачок. - У меня есть пищевые пластины.
Думаю, на первый раз этого хватит.
Они нашли квартиру с хорошей дверью и заклинили её найденной
мебелью так, что из коридора её открыть нельзя, разве что взорвав
её. Потом натаскали тряпок, чтобы позже сделать из них временные
постели.
- Коннор, ты кто? – внезапно спросил мальчишка-эльф, дожёвывая
безвкусную, но сытную пластину.
- Я оружие, - машинально отозвался Коннор
Маленький эльф захлопал глазами, забыв о непрожёванной пластине.
А Коннор, не сообразив, что чуть не выдал себя, поначалу пошёл в
другую комнату, где быстро устроил под столами два гнезда из всего,
что было мягким и тёплым. И, оценивающе оглядывая получившиеся чуть
ли не норки, вспомнил, что ответил, и сообразил, чему удивился
Мирт. Но слово сказано, а Мирт ни о чём не переспросил. «Ну и
ладно», - мрачно подумал человек. «Если он попробует что-то сделать
со своим знанием о тебе, - спокойно заметила машина, - ты всегда
успеешь убить его».
Когда оба устроились в тряпичных гнёздах, защищающих от зимнего
холода, застоявшегося в комнате, Коннор взглянул на плотно закрытую
дверь, на окна, которые были так же небрежно заколочены, как в его
недавнем убежище, и, установив внутренних сторожей, закрыл глаза…
Посреди солнечного дня он, проснувшись, долго смотрел на доски на
окне, пропускавшие яркие солнечные лучи, и слушал сдавленные,
глухие рыдания Мирта, который оплакивал свою погибшую группу.
… То ли происшествие с Миртом растревожило память, то ли впервые
Коннор был вынужден заботиться о ком-то, кто рядом и слабей его, но
после пробуждения от плача эльфа сон пришёл сразу, едва закрылись
глаза. В этом сне он увидел самого себя, который в недавнем прошлом
очнулся от другого сна. Долгая и монотонная жизнь, тянувшаяся
впечатлением болезненной полудрёмы, хоть и насыщенная событиями, а
особенно информацией, прервалась после краткой властной фразы,
произнесённой над его головой.