Заводских столовых не имелось, а в немногочисленных имевшихся работодатель держал высокие цены. В 1908 году обследование быта на текстильных фабриках северной столицы показало: первым блюдом в большинстве являлись капустные щи. Вторым блюдом была обычно поджаренная картошка с салом или с постным маслом. Но такое разнообразие могла себе позволить только половина работников[53].
То есть половина рабочего населения столицы питалось только щами и хлебом. Щи варились не каждый день. Очень часто они готовились сразу на неделю. Шахтеры в Донбассе на завтрак имели кулиш с хлебом, на обед – кашу и мясной борщ, а на ужин – остатки от обеда. На ситцевых фабриках в Шуе обед составляли постные щи и каша, а белый хлеб работники видели только по праздникам.
Разумеется, люди старались разнообразить свой стол. Но на рынке доступных продуктов преобладал фальсификат. В 1914 году Петербургская городская лаборатория признала недоброкачественными 78 % продаваемого хлеба (невыпечен и с личинками мух), 43 % молока (грязное и разбавленное), 26 % коровьего масла, 29 % мяса и рыбы.
Но люди живут не только для того, чтобы не умереть от голода. Им еще надо в буквальном смысле слова иметь крышу над головой.
Одним из наиболее развивающихся промышленных регионов стал угольный Донбасс. Здесь на реке Кальмиус энергичный валлиец Джон Юз основал металлургический комбинат, ставший крупнейшим в России. Британец переселился в особняк, выстроенный в стиле ренессанс. Работники жили в «балаганах» и «каютах». Первые представляли собой «довольно длинные здания с несколькими жилыми отделениями, большими и малыми; но внутри их было грязно, и они до тесноты были наполнены жильцами». Это считалось благоустроенным жильем. «Каюты» являли собой землянки, обложенные досками или камнем. Пол там был тоже земляной. Таким образом был обустроен быт на 14 заводах, 36 шахтах и семи железных рудниках.
В Петербурге «кают» не было. Все же город представлял собой столицу, да и в силу холодного климата загонять работников в неотапливаемые землянки было бы слишком расточительно. Здесь преобладали иные отношения.
По обследованию 1908 года, только 22 % работников могли позволить снять себе квартиру. Причем в каждом третьем случае речь шла о коммуналке. Еще 40 % снимали комнаты, а 38 % – полкомнаты, угол, койку или полкойки. Полкойки означало, что днем на кровати спал один человек, а ночью другой, в зависимости от графика сменности. Так жила наиболее квалифицированная и образованная часть российского пролетариата.