Наем комнаты стоил примерно 15 рублей в месяц и был возможен лишь для работников, получавших 60 рублей, то есть для очень квалифицированной части рабочих. Но комната могла быть обустроена и в подвале. В этом случае она стоила вдвое меньше.
Во второй столице доля рабочих, проживавших в отдельной квартире, была также незначительной: среди печатников Москвы в 1907 году она составляла 5,2 %, среди металлистов в 1914 г. – 6–9 %, среди текстильщиков в том же году – лишь 1 %.
Условия проживания тех, кто снимал угол, очень выразительно описаны в одном из обследований, проведенных в Петербурге: «Площадь пола, занимаемая… кроватью, и носит общее употребительное название „угла“. Если угол занят целой семьей или девушкой, то кровать отгораживается ситцевыми занавесками (пологом), подвешенными на веревочках; в таком отгороженном углу живет иногда семейство из 4 даже 5 человек: муж и жена на кровати; грудной ребенок в подвешенной к потолку люльке; другой, а иногда и третий – в ногах…».
Как правило, комнаты снимали семейные люди с детьми, а углы снимали одинокие работники. С точки зрения размера жилплощади на одного человека никакой разницы в условиях жизни между ними не было. В 1910 году в Донбассе 20 % работников проживали на площади менее 3 кв. м на человека, 48 % на площади от 3 до 5 кв. м, 21 % на площади от 5 до 7 кв. м, и только 11 % – на площади свыше 7 кв. м[54].
Здравоохранение – это не только число больниц и врачей на душу населения. Это в первую очередь санитария, которая невозможна без водопроводов и канализации.
Известно, что в Берлине спустя год после введения в строй канализации заболеваемость холерой снизилась вдвое, а вскоре эта болезнь исчезла вообще. Таким же образом изменились показания заболеваемости брюшным тифом в Петербурге после строительства в 1889 году очистных сооружений на водозаборе.
В 1912 году из 1082 городов России водопровод имелся только в 192 городах. Но в основном была обеспечена только подача воды, без очистки. Фильтрация существовала только в 58 городах империи (для сравнения, в Германии системы забора и очистки воды существовали в 98 % городов с населением более 20 000 человек).
Но и в тех местах, где были построены сети, чистую питьевую воду получала лишь часть жителей, в основном в престижных районах. В Симбирске, к примеру, водопровода не было в 84 % домов.