Все круги ада - страница 53
«Фууу. Пронесло. Слава тебе Господи» - пробормотал я, вытирая пот со лба. И тут только заметил, что моя верная супруга лежит рядом со мной на боевой позиции, вторым номером.
Я вскочил, поднял её с земли и горячо произнёс: «Мне… надо к нашим… какой же я был дебил, что послушал тебя, и не отправил вас на Большую землю. Никогда себе этого не прощу. Прощай любимая. Главное - постарайся любой ценой выжить, и девчонок наших уберечь. Мне без вас, родные вы мои, нечего больше будет делать на всём белом свете».
Она кинулась мне на шею со слезами и горячо прошептала: «Родной мой, единственный мой! Я верю, верю, верю, что всё у нас будет хорошо» - последние слова прошептала она скороговоркой, захлёбываясь горькими слезами.
«Господь не оставит, остальное всё приложится. Я Его за тебя все ночи молила, видать он меня всё же услышал, раз ты до сих пор живым в том аду остался. Надеюсь и дальше не бросит. Иди, и возвращайся к нам с победой» - произнесла она, осеняя меня крестным знамением.
Я уже было вскочил на мотоцикл, но неожиданно заглянул в коляску, открыл багажник, а там недельный запас провианта фашисты припрятали. В основном галеты, но это лучше чем ничего.
Мы перетащили всё это добро в пещеру. Я попросил жену распотрошить пачки и сжечь упаковки от них, что бы фрицы не стали интересоваться их происхождением, и не навредили девчонкам.
Она пообещала всё это немедленно сделать. Напоследок впилась губами в мои губы, и были они горько-солёными от её горючих слёз. Охрипшим голосом я прошептал: "Прощай любимая. Постарайся выжить и детей сберечь. Мне ведь без вас нечего будет больше делать на всём белом свете" - ещё раз повторил я эту тираду, как какое то заклинание. После этого, стиснув зубы, и закусив до крови губу, я включил зажигание и рванул что было сил навстречу опасности и полной неизвестности.
Я неистово давил на газ своего мотоцикла, несясь по просёлочной дороге вдоль нашей Карантинной балки. Из глубины которой, время от времени, вылетали трассеры, и раздавались взрывы догорающих боеприпасов.
«Это сколько ж лет фрица можно было бы этим добром бить? И так бесславно всё уничтожить. Что бы врагу не досталось" - пронеслась в голове горькая мысль.
Как же горько видеть всё это головотяпство доморощенных адмиралов с пролетарскими фамилиями, и идеологически-правильных, но бездарнейших в военном деле генералов.