– Нет, конечно, кто меня пустит? А
вот к стенам подходил, было.
– И как?
– А никак. Дадут предупредительную
очередь поверх головы, обматюкают в рупор: не лезь, мол, куда не
просят. Потом кинут блок сигарет или упаковку сухпая – и гуляй,
Вася.
Кремль был «экстерриториальной
зоной», где, как и в МГУ и на ВДНХ, не действовали аномальные
законы Леса. По слухам, там обитало настоящее правительство страны,
давным-давно подсевшее на продлевающие жизнь снадобья, – и дёргало
оттуда за ниточки своих марионеток в Мариинском дворце.
Сергей заявился в Нору несколько
часов назад. Новый Смотритель усадил гостя за стол, дождался, пока
тот утолит первый голод, и засыпал вопросами. Виктора интересовало
всё: история Леса, его обитатели, а пуще всего – таинственные
районы, вроде запретного Леса в Измайлове, Большой Щукинской
Чересполосицы с её Разрывами, «червоточинами», ведущими в неведомые
миры, Крылатских холмов, где пасутся мастодонты, гигантские
носороги и мегатерии, или Лосинки, прибежища детей Леса,
зеленокожих аватарок.
И, разумеется, Кремль, самое
загадочное, самое зловещее – в определённом смысле – место
Московского Леса. Увы, здесь Сергей не мог удовлетворить его
любопытства: как и прочие лесовики, он питался байками да слухами,
редко содержащими хотя бы крупицу истины.
– Кстати, рассказали тут недавно… –
Бич припомнил анекдот, слышанный от знакомого лодочника. Стучится
лешак в кремлёвские ворота: «Можно тут у вас поселиться?» Охранники
фигеют: «Ты чё, больной?» «Да, – говорит – больной и очень-очень
старый».
– Да ведь этому анекдоту лет сто! –
восхитился Виктор. – Его ещё в советские времена придумали,
кажется, при Брежневе. Сам-то я не помню, отец рассказывал – он
страсть как любил подобные истории.
– Да? Тогда ещё один: «Почему
кремлёвская стена такая высокая?..»
– Знаю! – заржал Смотритель. –
«…чтобы всякая сволочь не перелазила!»
– «Туда или оттуда?» – закончил
егерь. – Ну, точно: ничего в этом мире не меняется…
– Веселитесь? – раздалось из проёма в
потолке, к которому вела кирпичная, с коваными перилами, лестница.
– А форточку опять не закрыли. Смотрите, заберётся какая-нибудь
многоножка, будете за ней по всей Норе скакать с топорами…
Форточкой в Норе называли небольшой
люк, проделанный в кровле, – он служил для проветривания и играл
роль аварийного выхода: выбравшись на крышу, можно было по пожарной
лестнице спуститься на землю. Или перепрыгнуть на низко свисающие
ветви огромных, по полсотни метров в высоту, лип. Правда, для этого
желательно быть почтовой белкой, как родная дочка Смотрителя Норы,
чья зелёная, с ярко-изумрудными глазами, рожица как раз сейчас и
глядела сверху на собеседников.