В дверь постучали.
— Войдите! — крикнула я.
В помещении появилась симпатичная
пухленькая женщина в белом халате. Присмотревшись, увидела, что на
вороте был вышит тот же символ, что и у Шаленого.
— Доброе утро, панна Каторжинская. Как
вы себя чувствуете? — спросила она звонким голосом.
«Что-то вроде медсестры», — мелькнула
мысль.
— Хорошо, — ответила я.
— Тогда… — Она подошла ко мне, в руках
оказался пакет с вещами и гигиеническими принадлежностями. —
Давайте в купальню, а потом подготовим вас к выписке.
Накинув приготовленный медсестрой
халат, я последовала за ней. Пока шли, с интересом осматривала
коридор. Ничего, в общем-то, особенного. Светло, просторно, пахнет
травами и хвоей. Вроде бы и похоже на больницу, но в то же время
как-то уютно, что ли. Вот чувство, что, попав сюда, непременно
станешь здоров.
Меня подвели к купальне, медсестра
щелкнула пальцами, и бледно-зеленый огонек пробежал по дверям,
которые тут же открылись.
— Если что, я рядом, — сказала
она.
— Хорошо, — кивнула я и, подхватив
пакет с вещами, зашла внутрь.
Слева висело зеркало в массивной раме
с львиной мордой сверху. Только вот оно почему-то отражало не меня,
а какую-то серую невзрачную девицу.
Худая как палка, кожа бледная, волосы
мышиного цвета. Черты лица мелкие и не особо привлекательные, глаза
желто-зеленые, нос курносый, губы тонкие.
Пакет выпал из моих рук.
А тело… Привлекательный изгиб талии
стал какой-то угловатой линией. Бедра усохли, ноги стали короче.
Грудь из аппетитного третьего размера превратилась в стыдливую
полторушку. Ладони судорожно скользнули по телу.
Где…
— А где-е-е-е? — заорала я и бухнулась
в обморок.
Пришла в себя от того, что лба
касалось что-то холодное. Приоткрыла один глаз и увидела
обеспокоенное лицо склонившегося надо мной Шаленого.
— Алина, что произошло?
— Я… — голос ослушался, кашель начал
душить изнутри.
Мне помогли сесть. Медсестра была
белая и расстроенная, она явно не ждала, что пациентка грохнется
сразу, едва её оставят без наблюдения.
— Плохо выгляжу, — пробормотала
первое, что пришло в голову.
— В лекарне не бывает красавцев, —
хмыкнул Шаленый.
Красавцы — это одно. А отражение… Оно
не моё! Мне не надо, заберите назад!
Шаленый прикоснулся к моему
плечу.
— Алина, встать сможете?
— Дайте руку, — не растерялась
я.
Он удивленно приподнял брови, но не
задал лишних вопросов и помог мне встать. Слава богу, не было ни
головокружения, ни слабости, ничего из того, что могло бы появиться
после падения.