Надо будет побольше разузнать про
блуждающие огоньки. Что-то мне подсказывает: под столь милым
названием может прятаться какая-то чупакабра.
В дверь постучали ровно в тот момент,
когда я уже была готова от тоски сигануть из окна. Пришлось делать
вид, что просто решила посмотреть на сад.
— Войдите! — крикнула я.
Когда на пороге появился Лешек,
одновременно обрадовалась и насторожилась. «Сосед и друг детства»
выглядит… не слишком хорошо. Осунулся, круги под глазами, потухший
взгляд. Правда, увидев меня, улыбнулся и попытался принять
беззаботный вид, но… Что есть, то есть. Явно сегодня не лучший его
денек.
— Добрый вечер, Алина, — поздоровался
он, оглядев меня с ног до головы.
Явно, несмотря на усталость, оценил
фигуру и шелковую ночнушку. Да, пришлось повоевать, чтобы
заботливая Дорота не запихнула меня в пижамку с разноцветными
метлами. Пижамка — это прекрасно, но мужчину надо завлекать немного
другими нарядами.
— Добрый вечер, Лешек, — ответила
я.
И вдруг осознала, что понятия не имею,
как делают предложения мужчинам. То есть меня не назвать робкой и
застенчивой в отношениях, но вот так вот: «Ваня, раньше мне некогда
было, а теперь я вся ваша» — не могу. Язык не поворачивается… А
должен, сволочь!
— Как прошел день? — брякнула первое,
что пришло в голову.
Лешек потер переносицу.
— Отвратительно, если честно. В округе
Львовиша стали появляться дикие вурдалаки. И какая-то тварь подняла
нежить. В итоге пришлось убахать почти все силы, чтобы уничтожить
нападавших.
Я даже не знала, что сказать. Только
слушала его, как маленькая девочка может слушать страшные
сказки.
Лешек глянул на меня, взгляд зеленых
глаз смягчился.
— Извини, Алин, увлекся. Всё
нормально. Ровным счетом ничего такого, чтобы беспокоиться. Мы со
всем справились.
Я хотела присесть на кровать, но Лешек
оказался рядом. И теперь смотрел на меня совсем не так, как до
этого. Кровь вдруг прилила к щекам, а сердце заколотилось сильнее
прежнего. Было приятно, что на меня так смотрят. И в то же время
немного неловко.
— Что случилось? Почему ты прислала
весточку?
— Тут, в общем, такое было, —
пробормотала я, — пан Горневич с утра потерял все понятия о
приличном поведении: попытался меня загипнотизировать, а потом
повалить и овладеть.
Я подняла взгляд и чуть не охнула.
Теперь зеленые глаза Лешека потемнели, словно море перед грозой. Ни
единый мускул на лице не дрогнул благодаря железному самообладанию,
но я поняла: Горневич так просто не отделается.