Так я еще не путешествовал. Лежал на мешках, смотрел на голубое
небо. Слева и справа проплывали многоэтажные дома. Люди с балконов
глядели на нас. Выехали из Фрунзе, и вместо домов мимо замелькали
пирамидальные тополя. Приятно обдувал прохладный ветерок. Белые
кучевые облака висели над нами. Казалось, они мчатся с той же
скоростью, что и машина.
Санек тоже разлегся на мешках. Антон сидел возле кабинки и,
подставляя лицо встречному ветру, с мрачной сосредоточенностью
смотрел вперед.
– Чикинду Лекраспром отправляет в Казахстан, в Чимкент, –
говорил Костя. Он полулежал, удобно устроившись между вещами. – Там
фабрика есть. На ней из чикинды
эфедрин готовят. Это лекарство от ревматизма, простуды. Оттуда
оно по всему Союзу расходится. Лекраспром и сам чикинду в аптеки
поставляет, в натуральном виде. В картонные пакеты расфасованную.
Видели, небось?Раньше Лекраспром и опий собирал. Свои плантации
опийного мака на Иссык-Куле были. Потом это запретили. Слишком
много разворовывали. На какие только ухищрения не шли. Такой случай
был. В Рыбачьем женщина с грудным ребенком попросила шофера довезти
ее до Фрунзе. Он согласился, пустил в
кабину. Едут они, едут. Уже Боомское ущелье проехали. И
заподозрил шофер неладное. Что-то слишком уж спокойный ребенок. Ни
звука до сих пор не издал, не пошевелился ни разу! В Быстровке
сообщил милиции. Женщину задержали. Младенец оказался мертвым! Его
живот зашит нитками… Вскрыли.Смотрят: внутренности вынуты, вместо
них – пакеты с опием.
Облака стали постепенно отставать. Говорил, в основном,
словоохотливый Костя. Ветер, шум мотора, тряска не располагали к
разговорам. Наконец, и он замолчал. Машина свернула на юг, на
трассу Фрунзе – Ош. Санек уснул. Въехали в Сосновское ущелье.
Теперь нас окружали горы. Костя оживился.
– Весной я здесь чикинду резал! Вон на том месте, за речкой,
наша палатка стояла. Чикинда здесь, надо сказать, не очень. Вот
черной смородины: ешь – не хочу. Вот это все смородина! А мы ее
даже не попробовали: зеленая она еще была. Мы только до цветения
здесь работали.
– До цветения?
– Ну да. В мае чикинда цвести начинает. То есть новые побеги
дает. Говорят: цветет. В это время ее резать нельзя. Полмесяца
где-то… Вот она, родимая. Смотри, Антон! – Антон, продолжавший
глядеть вперед, обернулся. Костя показал на зеленый куст в половину
человеческого роста. Он одиноко рос на склоне, рядом с дорогой, на
одном уроне с нами. Ветки его скользнули по борту машины. – Вот
такую чикинду мы и будем резать. Зеленую часть. – «Зеленая часть»
представляла из себя нечто среднее между хвойными иглами и хвощом.
– Растение древнее, реликтовое. Из тех времен, когда на земле в
основном хвощи и