- Не каркай! – сказал Рома.
Прошла девушка с точно таким зонтом, как у Юли. Роман придавил
лбом стекло. Девушка прошагала мимо подъезда и исчезла из поля
зрения. Монеткин выдохнул нервно. Запотело окно. Он поднес к уху
телефон.
В очередной раз дежурный голос сообщил, что аппарат абонента
выключен или находится вне зоны доступа.
Романа одолевали недобрые предчувствия.
Он вернулся в комнату, сел за сервированный им по всем правилам
стол. Ножи, вилки, ложки, тарелки, рюмки, фужеры, салфетки,
салатница и прочие предметы сервировки стояли и лежали строго там,
где им и положено было стоять и лежать. В центре стола в
серебряном ведерке охлаждалась бутылка шампанского, а из
хрустальной вазы торчала белая роза, придавая всему необходимую
нотку романтики.
Роман отставил пиво, ослабил узел галстука, сдвинул манжет
рубашки и посмотрел на часы. Поднялся, походил, взял с тумбочки
пульт, сел в кресло, включил телевизор.
- …А я категорически не согласен с теми, кто придерживается
пресловутой теории массового оглупления, - говорил мужчина с
бородой без усов, похожий на голландского моряка, другому - седому
с бабочкой на шее. - Она стала такой массовой, только благодаря
своей примитивности и, как следствие, широкой доступности. А, между
тем, история цивилизации ясно показывает, что, в процентном
отношении, человечество не умнеет и не глупеет. Меняются только
формы его вовлечения в общественные процессы…
Монеткин выключил телевизор, бросил пульт, вскочил, схватил
пиво, допил залпом и смял банку.
* * *
Еще одна банка с пивом наполовину опустела, когда под окном
завизжали на мокром асфальте тормоза. К подъезду лихо подкатила
полицейская тачка.
Роман замер тревожно.
Из кабины выскочил полицейский, обежал машину, и открыл переднюю
дверь. Показались стройные ножки в туфельках, а следом и все
остальное.
- Юля! – Монеткин выдохнул. – Слава Богу…
Милиционер, между тем, как-то излишне галантно подал Юле руку.
Она облокотилась на нее и открыла зонт. Зонт зашагал к подъезду и
скрылся под козырьком.
«Что бы там не случилось, а она тут, - Роман побежал через всю
квартиру к домофону, расплескивая пиво. – Я – просто
сумасшедший!»
Домофон висел тихо.
Монеткин присел на тумбочку. Домофон молчал. И все кругом как
будто замолчало. Только черный ботинок Романа выстукивал по паркету
нервную дробь.