Не скажу, что меня обрадовало это поручение. Цели мои были
просты: развивать способности и устроиться в жизни. На службе у
Птахиных открывались неплохие перспективы по обоим направлениям. Но
вот помереть в неравной схватке в планы мои не входило. Однако
избежать участия я теперь никак не мог, а значит, предстояло
использовать эти две недели по максимуму, чтобы подготовиться и по
возможности овладеть нужными навыками.
К этому добавлялось беспокойство за Таню. Что ждёт её в
поместье? Если боярин не соврал, если он действительно хочет найти
применение её способностям, это откроет для девушки путь к лучшей
жизни. По крайней мере, лучшей, чем в Арзамасе. И всё же тревожно
было на душе от осознания того, что род дотянул до неё свои
скользкие пальцы, и теперь Таня находится у Птахиных на крючке.
Хотелось, конечно, надеяться на лучшее, но кто знает, как всё
сложится?
В крепость я поспел как раз к ужину.
Как всегда, «курсанты» собрались за длинным столом в трапезной –
просторном помещении в отдельном доме. Во главе стола восседал один
из наставников, что курировал нашу группу – мужчина лет сорока с
механическим протезом вместо левой руки. Звали его Матвей
Александрович, он был членом младшей дружины, жил в крепости со
своей семьёй и уже лет пять, с тех пор, как получил увечье,
тренировал подрастающее поколение.
На улице было тихо, ветер шелестел в кронах берёз, которые уже
проредились первыми жёлтыми листьями, предвещая скорое наступление
осени. Редкие выстрелы доносились со стороны стрельбища в дальнем
конце крепости.
Матвей Александрович, как полагается, произнёс молитву перед
едой, и мы принялись трапезничать. Ели молча, только стук ложек
наполнял помещение. Пара крепостных служек суетились вокруг стола,
принося и относя тарелки. Болтовня за трапезой не
приветствовалась.
Рядом со мной сидел Сашка – круглолицый крепкий парень, на год
моложе меня. Он, как и большинство «курсантов», являлся сыном
одного из младших дружинников. Мы с ним жили в одной комнате и
практически с первого дня нашли общий язык. Сашка – один из
немногих, кто относился ко мне без предупреждений. Он был прост,
как валенок, и крайне болтлив.
– Чего такой хмурый? – шепнул он, толкнув меня в бок.
– Ерунда, – так же шёпотом ответил я. – День не задался.
– Сильно муштруют?