– Кхе…
извини, Серега. – Сразу пошел он на попятную. – Перегнул, виноват.
Просто дело такое до ужаса громкое. Меня уже Сухов обещал в
капитаны разжаловать с переводом в участковые, вот я и сказанул
глупость на нервяках.
– Хорошо,
что ты это сам понял! – Не стал я сердиться на майора и
преувеличенно бодро хлопнул того по плечу. – Ты же знаешь, что я
жутко не люблю, когда мои альтруистические порывы начинают вменять
мне в обязанности. Еще бы пришлось напоминать тебе, что происходит,
когда кое-кому фуражка голову отдавливает, и этот «кто-то» вдруг
начинает считать меня своим подчиненным да, Дамир?
Последнюю
фразу я произнес с нажимом, открыто намекая на один неприятный
конфликт, который полыхнул между нами в прошлом. Тогда Галиуллин
тоже вдруг с чего-то посчитал, что имеет моральное право давить на
меня и даже что-то требовать. Закончилось все тем, что мы в пух и
прах разругались, разорвав любое сотрудничество. В конечном итоге,
все же, Дамир повинился, признав свою неправоту, но ему
потребовалось на это целых несколько месяцев. И вспоминать этот
эпизод он откровенно не любил.
– Ну хватит
уже, чего ты сразу заводишься? – Поморщился он от не самых
позитивных воспоминаний.
– А это
чтоб ты не расслаблялся, государев человек! С вашим братом иначе
нельзя, на шею садитесь. В следующий раз вообще тебе по тарифу
ценник выкачу, чтоб ценил и уважал!
Насладившись редким зрелищем пристыженного майора, я
все же с великодушным и прощающим видом махнул рукой.
– Ладно,
веди уже. Где там мой новый клиент?
– Клиент,
блин… опять эти твои шуточки… – пробурчал себе под нос Дамир,
указывая дорогу к жертве очередного убийства.
Пройдя по
выкрашенным какой-то грязно-коричневой краской коридорам, в которых
буквально каждая деталь кричала о принадлежности казенному дому, мы
вошли в одно из помещений. Здесь стены уже были облицованы
отвратительной зеленоватой кафельной плиткой, которая навевала
стойкие ассоциации с утопленниками. И назвать уютным это место вряд
ли повернулся язык хоть у кого-либо.
– А почему
труп все еще в секционной? – спросил я, отстраненно разглядывая
полупустое помещение.
Тут, помимо
пары пустых патологоанатомических столов и несколько медицинских
стеклянных шкафов с множеством специфических инструментов и склянок
внутри, стояла только обычная каталка. С трупом, разумеется.
Причем, какой-то инициативный работник морга решил заботливо
накрыть тело белой простынкой. Явно для меня старался.