Повертев головой, я не нашёл ничего
хоть сколько-то ценного вокруг и, наклонившись, понюхал вино. Этот
напиток не имел того самого сладковатого тошнотворного запаха ягод
лиан-убийц, но пить я все равно не стал, хоть и хотелось. Кто
знает, что внутри, быть может, яд или сыворотка правды?
Прилёг на диван я просто чтобы
расслабить мышцы. Прикрыл глаза, давая им отдохнуть, а пришёл в
себя оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Сморило меня конкретно,
сказались усталость и эмоциональное перенапряжение. Как показывали
игровые часы, проспал я чуть больше двух часов, а разбудил меня тот
же самый старик. Он успел переодеться в чуть более парадную
униформу, и теперь напоминал копию убитого мною мажордома из Дома
Теккен’ар. Тот правда был помоложе и покрепче. Этот совсем
сухой.
— Вам, мастер Гвинден, будет оказана
великая честь! Матриарх Чезедра Эвер’харн безотлагательно примет
вас в зале для аудиенций. Прошу за мной.
— Безотлагательно, это через два
часа? — дружелюбно поддел я, как оказалось, все-таки мажордома.
— Да, сэр, учитывая в высшей степени
необычные обстоятельства, при которых вы э-э-э — на секунду
замешкался велеречивый эльф — воспользовались нашим
гостеприимством, нам потребовалось всего два часа, чтобы установить
истинность ваших слов, а также послать бойцов к бывшему Дому
Теккен’ар.
— И что они обнаружили?
— Вам лучше продолжить этот разговор
с Госпожой.
— Ну что же, веди меня, о угольный
Вергилий.
Брови старика удивлённо приподнялись,
почти достигнув макушки, но он промолчал.
Зал для аудиенций Дома Эвер’харн мог
бы сойти за брата-близнеца того, что я разрушил, если бы за ним всё
же следили: протирали пыль, снимали паутину, полировали магические
светильники и вообще боролись с разрухой и запустением. Сейчас же
вид он имел весьма блеклый и унылый, как некогда красавец-актёр,
что состарился и спился, себя молодого напоминая лишь
отдалённо.
Первое, что мне бросилось в глаза, —
это покосившийся трон. Не критично, градусов десять-пятнадцать, не
больше, но это было заметно невооружённым глазом. Либо ссохся сам
престол, либо возвышение, на котором он покоился, но Матриарх
сидела, привалившись к одному из подлокотников, кренясь набок.
Отличие от Ши’нил было колоссальным.
Если та выглядела зрелой и сильной, лишь отдельные элементы
выдавали увядшую молодость, то возраст Чезедры я мог попытаться
лишь предположить. Не удивлюсь, если она разменяла не первое
тысячелетие. Единственное, что все ещё оставалось молодым и пышным
в её внешности, — это волосы. Роскошные молочные пряди высокой
причёски, зачёсанные назад, поддерживаемые благодаря костяной
тиаре, спадали волной, закрывая уши. Лишь смутно виднелись длинные
серьги в виде трёх камушков, висящих на нитке один за другим.