Открыв глаза я, и правда, задыхалась, потому что меня тянули за веревку. Бедуин в такой же белой джалабее, как у ибн Кадира. Он расхохотался, когда я схватилась обеими руками за петлю.
– Какая упрямая кобылка, тебя еще не успели объездить? Аднан не покатался на тебе сегодня ночью?
Он хотя и был широким в плечах и чуть полноватым, но в отличие от Аднана, не казался мощным и огромным. Его глаза чуть навыкате смотрели на меня с нескрываемой похотью, и мясистые губы двигались сами по себе, в уголках рта собралась слюна.
– Уходи, – сказала по-арабски, и он оскалился, с каким-то неестественным удовольствиям дергая меня к себе все сильнее так, что я упала на колени и была вынуждена проползти вперед.
– Надо попробовать покататься на тебе осторожно и незаметно, пока хозяина нет…. хотя раньше он всегда отдавал нам своих кобылок.
Приподнял джалабею спереди и принялся развязывать одной рукой шнурок, а второй наматывать на руку веревку, заставляя меня задыхаться и продолжать ползти, хватаясь за шкуры, чтобы удержаться.
– Хочу трахнуть русскую шармуту. Давно у меня не было белобрысых шлюшек. Чистеньких, нежных, сочных. Я бы отодрал тебя во все твои дырки. Уверен, ты тугая и маленькая везде.
Я набрала в легкие побольше воздуха. Если заору, может, кто-то придет мне на помощь, хотя вряд ли они посмеют войти сюда. Но ведь этот посмел? Может, он приближенный моего хозяина и ему можно. Скорее всего, именно так и есть.
Он дернул меня вверх за петлю, заставляя встать на ноги и впиться в веревку пальцами, чтобы не задохнуться.
– Он тебя вымыл для себя. Как ты сладко пахнешь.
Огромная лапа потянула на мне мокрую накидку, задирая ее вверх, но я впилась в нее пальцами, не давая себя раздеть.
– Снимай тряпки и становись на четвереньки, сучка. Я буду тебя трахать – великий и могучий Максуд ибн Назар отымеет маленькую русскую шлюшку.
Я плюнула ему в лицо, а он наотмашь ударил меня по губам, разбив их в кровь.
– Ах ты ж тварь! Раздевайся, соска! Не хочешь по-хорошему, я тебя раздеру на части и мясо выкину шакалам.
– Я принадлежу ибн Кадиру. Ты уверен, что имеешь право трогать то, что принадлежит ему?
Я искренне надеялась, что это отрезвит озверевшего от похоти араба или даст мне хоть какую-то отсрочку. Паника накатывала волнами и становилась нестерпимой. Если он притронется ко мне, я умру.