Сидящий в коляске мужчина вынул из–за пазухи
граненый (как же без него, ритуал, как–никак!) и два флакона с
медицинским спиртом — подгон от белых ангелов. Девчонок–сестричек
он всегда защищал, даже теперь. К сожалению, похотливых имбецилов,
считавших себя вправе по любому поводу, всегда и везде предлагать
свои поношенные причиндалы как какое–то благо, всегда в достатке.
Миху еще уважали и старались не идти супротив отмороженного
спецназовца, на лице которого нет–нет да и проявлялась в моменты
раздражения маска бешеного, несломленного берсерка. Настоящий
хищник даже с перебитым позвоночником остается
опасным.
Михаил открыл флакон, вылил огненное пойло в
стакан, полюбовался жидкостью. Сделал несколько подготовительных
вдохов–выдохов. Задержал дыхание на половине выдоха, выпил, затем
медленно вдохнул носом, выдохнул, еще немного подышал носом, пока
не перестало жечь в пищеводе.
—
Хорошо–то как! — расслабившись и успокоившись, выдохнул
Оружейник.
Он
еще долго смотрел на звезды, а звезды смотрели на него. Почему–то
Войнов больше всего с детства любил смотреть на Большую и Малую
Медведиц, нравились они ему, и все тут, опять же, кто в России не
любит медведей — символ как–никак.
—
Привет, Медведи, куда идете?
—
Домой, — ответили они, — и тебе пора, — и продолжили свой извечный
путь.
—
Верно, похоже, и мне пора.
Светало. Миха вынул длинный железный штырь,
лично заточенный втихаря о кафель и хотел было вогнать успокоитель
в грудину, когда оглушительно заголосил
телефон.
—
Привет, солдат, — рявкнул до боли знакомый
голос.
—
Здравия желаю, товарищ капитан первого ранга, — как можно бодрее
ответил Миха.
—
Как ты?
—
Безделье подчистую сожрало, даже ногтей не оставило,
Батя.
—
Представляю, у меня тут рядом, в Сосновом Бору, стрелковый клуб
образовался, хороший тир, и все такое. Приглашаю, пожжем боезапас
маленько, пусть люди полюбуются на заоблачную вышину. Покажешь свой
класс желторотым птенцам. Да и дело у меня к тебе есть,
рассчитываю, и не только я. Оружейник, если честно, ты позарез
нужен. Хватит там прохлаждаться да сестричек щупать, делом нужно
заниматься.
—
Да я…
Его бесцеремонно прервали:
—
Отставить плач Ярославны! Все ты можешь, призвание и навыки не
пропить и не потерять, это уже в крови. Надеюсь, наши эскулапы еще
не всю кровь из тебя выпили?