— Я хочу есть, принесите мне завтра в
это же время еды, которую... которую сами едите! — решил я
рискнуть.
Хуже мне от этого не будет. Убьют
сразу не страшно, убьют завтра не страшно, а вот если удастся с них
что-нибудь поиметь, будет хороший бонус за мои страдания...
Воин едва не начал прыгать от
счастья, и уже собирался мне ещё что-то слюбезничать, как я решил
наглеть по полной:
— Верните меня откуда взяли и
убирайтесь! — рявкнул я со всей возможной деловитостью.
Не успел глазом моргнуть, как сразу
же получил дубиной по голове, мгновенно оказавшись в гуще событий,
— чего собственно и требовал. Моему появлению удивился только
человек, до этого, видимо, долбивший кого-то другого. Ну сейчас
отыграемся...
— Ешь!
— Не-ет!
Сегодня мне впервые за долгое время
приснился сон. Не могу точно сказать насколько он связан с
воспоминаниями, но правдоподобность моей истерики, с которой
начинался практически каждый приём пищи, зашкаливала. Даже любимая
синяя тарелка не могла привнести в него хоть каплю радости. Мерзко
булькающее нечто мертвой хваткой цеплялось за ложку, и просто не
позволяло себя пережёвывать. То, что оно было живым я знал
наверняка, но черви одно, а этим и мужиков в кормильне не пичкали
даже в самое тяжелое время.
Но протяжении всего сна я хотел
обернуться, увидеть мамино лицо, может, обнять её, но мигом
сменяющие друг друга блюда насмерть приковывали внимание.
— Ты должен это съесть! В этой еде
сила, слышишь? Будешь самым большим и смелым!
— Почему ты сама это не ешь?! Не
буду! — заливался я слезами.
— Иди сюда, — почувствовал я мамину
руку на предплечье.
Она нежно потянула меня к большому
пыльному зеркалу. И я увидел маму. Из-за слоя серости на нём, её
кожа казалась ещё тускнее, но была идеально ровной. Я почти не
видел её лица, для этого бы мне пришлось сломать себе шею, и
запрокинуть голову навзничь. Ведь я в семь лет едва доходил ей до
колена. Сейчас я бы всё отдал, чтобы остаться таким же мелким и в
любой непонятной ситуации с легкостью прятаться под юбку.
Мамины мощные руки пестрили
разноцветными татуировками, в которых я всегда видел разное. Иногда
мне казалось там разворачивалось ожесточенное сражение, иногда лисы
загоняли зайца, иногда был яркий закат или щемящее сердце
полнолуние. Я был настолько мелким, что она с лёгкостью садила меня
на плечи и периодически об этом забывала.