Сейчас Вайс скучал за стойкой – и от безделья принялся гадать:
что представляют собой эти семеро за дальним столом и есть ли у них
надежда сыскать хоть какую-то работу?
Старик наверняка застрянет сказителем в каком-нибудь заведении.
(Надо будет прикормить его в «Попутном ветре» – ловко дед машет
языком.) Конечно, он и есть тот погонщик, которого Джанстен,
убегая, бросил в Порт-о-Ранго. Ну и кто возьмет в команду старика?
Только к нему лескаты привыкнут, как дед или помрет, или по
дряхлости осядет на земле. А летучим тварям придется к другому
погонщику мыслями притираться!
А вон тот здоровяк – ну, разбойничья морда! Выговор у него
джермийский, – кому и знать, как не Вайсу: сам урожденный джермиец.
Этого верзилу кто-то из команды назвал боцманом. Ну, это его в
последний раз так величают. Может, и найдет себе капитана, но
наверняка будет не боцманом. Простым леташом. На мачты лазать да
грузы в трюм укладывать. А то на складе грузчиком приткнется. А
вернее всего – в шайку угодит.
Рядышком две девицы сидят... эх, хороша та, черноволосая,
в мужской одежде! Вайс знал, что зовут ее Марой. Зять Вайса, кобель
несытый, полгода назад звал ее в «Попутный ветер» подавальщицей,
сулил много чего поверх заработка – и схлопотал блямбу под глаз.
Хорошую такую блямбу, словно мужская рука на его роже отметилась! А
Мара еще и шум подняла: мол, честную пастушку лескатов на какие
мерзости подбивают!.. Услыхала эти крики Эльса, дочка Вайса, – еще
и от себя муженьку добавила.
Пастушка. И красавица. Ну, такая работу найдет – да только будет
ли работа ей в радость? Уж как на «Облачном коне» капитан Джанстен
договаривался с красоткой, того Вайс не знает. А вот захочет ли
новый хозяин, чтоб Мара эта самая только за лескатами
ухаживала?..
А девица рядом с нею – ну, заморыш, мышонок! На такую ни один
мужик дважды не взглянет! Что она делала на борту «Облачного коня»?
Непонятно... Но вряд ли теперь сумеет куда-нибудь удачно
приткнуться.
И юнга тоже... Вайс бы его к себе и полы мыть не взял. Придурок
белобрысый. С первого раза не понимает, что ему говорят. Дергается
от каждого резкого движения. То-то его Олухом прозвали... пропадет
мальчишка, как есть пропадет, да такого и не жалко.
Еще один член команды, в длинном балахоне с капюшоном, лежал
лицом на сложенных руках и походил на тюк тряпья. Не понять,
мужчина это или женщина. То ли напился, то ли до смерти устал, то
ли не хочет глядеть на все вокруг...