Новость взволновала и меня, но не испугала. Я знала, что знатных
девушек рано выдают замуж, причем редко это происходит по любви.
Но, подумала я, если дядя Антанио сочтет жениха подходящим, он
наверняка предупредит сватов о моем даре. Может быть, даже в
брачный контракт включит условие, что супруг не запретит мне
летать. Маг-погодник в семье – этим можно гордиться, как гордятся
потомки сеоры Агвильи диль Кампороссо.
Но оказалось, что Лючия выложила мне еще не все новости. Она
узнала кое-что ужасное: жених с детства слабоумный, к тому же ему
нравится мучить любое живое существо, которое попадет к нему в
руки. А однажды, когда за ним не углядели, он ткнул слугу в лицо
раскаленной кочергой.
Лючия так переживала, рассказывая мне все это! А я – я
рассмеялась. Значит, в ближайшее время можно не думать о
замужестве. Мне даже не придется отказывать этим Каракелли: за меня
это сделает дядя Антанио...
На следующий день сеор Джироламо и дядя уединились в дядюшкином
кабинете, а сеор Зиберто предложил мне прогулку по саду. Из
вежливости я согласилась, хотя мне было неприятно общество этого
человека и даже пугал его волчий, жесткий взгляд. Он был гораздо
младше своего брата и, пожалуй, даже красив: правильные черты лица,
хороший рост. Но когда он произносил обычные любезности, принятые в
обществе юной барышни, казалось, что они даются ему с трудом, что
ему хотелось бы говорить гораздо резче и грубее.
Едва мы остались одни, сеор Зиберто рассказал мне, что именно
обсуждают сейчас его брат и мой дядя. Ничего нового он мне не
сообщил, но я выразила приличествующие случаю удивление и
смущение.
Если бы я полагала, что дядя даст согласие на мой брак, я,
разумеется, сходила бы с ума от волнения и любопытства и старалась
бы выведать у сеора Зиберто хоть что-нибудь о женихе. Но я была
уверена, что завтра эти люди исчезнут из моего дома и из моей
жизни, а потому испытывала лишь раздражение и, как ни странно,
скуку.
Чтобы быть учтивой, я спросила:
«Могу ли я узнать, почему такая честь оказана именно моей
скромной персоне? Полагаю, и в самом Буоно-Верде, и в его
окрестностях есть девушки с куда большим приданым и куда
более красивые, чем я».
Взгляд, брошенный на меня сеором Зиберто, был откровенно кислым.
Видимо, на него действительно не произвела впечатления моя
заурядная внешность. Но тут же он спохватился, принял весьма
таинственный вид и поведал мне о том, что двадцать лет назад некий
прорицатель, проживающий в замке Каракелли, сделал предсказание,
сулящее всему семейству Каракелли нечто потрясающее. Но добавил,
что сбудется это пророчество не скоро и лишь при соблюдении в
будущем ряда условий. Все члены семьи Каракелли, мужчины, женщины и
дети (в том числе и сам Зиберто, которому было тогда девять лет),
принесли торжественную клятву, что не пожалеют ни денег, ни сил,
ни, если надо будет, жизней своих, чтобы эти условия были соблюдены
и пророчество исполнилось.