В кошмаре его губы двигались, но вместо тех слов отчаянной
просьбы спасти Рьюзецу изо рта доносилось только странное
скрежещущее шипение. А Цунаде и Сакура, которые странным образом
вновь были живы, нацепив едкие ухмылки, смотрели на него с
презрением и злобой.
В той тьме после смерти так и не появилось ни искорки света, ни
отблеска пламени, а лишь чёрное засасывающее небытие, которое
окончательно его и поглотило, отбирая любую надежду, наполняя душу
отчаянием и болью.
Лишь в одном месте сон с жуткой педантичностью повторял события
реальности. Тогда Наруто, очнувшись после забвения, увидав
склонившуюся над собой Цунаде-баа-чан с руками, окутанными светом
медицинского дзюцу, тут же спросил, что случилось с Рьюзецу. Цунаде
указала на носилки, которые уносили двое смутно знакомых ирьёнинов.
По простыне, накрывшей Рьюзецу, расплывалось огромное кровавое
пятно, голова в ореоле растрёпанных бело-серебристых волос
бессильно болталась в такт движению носилок, а рука, свесившаяся
из-под простыни, безжизненно обвисла.
Ни тогда в реальности, ни во сне, Наруто ничего больше не
спрашивал. Если уж едва не расстался с жизнью он, джинчурики Кьюби,
Узумаки, чья регенерация позволяла переносить раны, отправлявшие
других на тот свет, то у Рьюзецу не было и шанса. И уж тем более
после дзюцу, которое, как сдавленным голосом сообщила Хокаге,
даровало исцеление за счёт жизни использующего его шиноби. С Наруто
произошло то же, что и с Гаарой, только вместо бабули Чиё жизнь за
него отдала Рьюзецу.
Стук в дверь не затихал. Наруто мотнул головой, прогоняя тяжёлые
мысли, встал и как был в одних трусах, так и направился к
двери.
— Эй, Наруто! Сколько можно тебя звать! — прозвучал недовольный
голос Кибы, как только он щёлкнул замком.
Наруто распахнул двери. За ними стояли Киба и Нейджи.
— Наруто, собирайся, у нас миссия, — сообщил Хьюга.
— Заходите! — махнул рукой Наруто и направился в спальню.
Он был рад миссии, ведь только важное дело позволило забыться,
отвлечься от воспоминаний о собственной беспомощности, гибели
человека, который за эти несколько дней стал ему настолько дорог.
Забыть о недоверии и предательстве той, кого он искренне считал
своей почти-что-родной бабушкой, и сенсея, бывшего тоже практически
членом семьи.
Киба и Нейджи зашли в коридорчик, а за ними скользнул
Акамару.