Я прыгал на одной ноге, правым плечом навалившись на левое Нартова.
* * *
– Не страшно, господин прапорщик! – сказал фельдшер, наскоро сделав мне перевязку. – Ранение междукостное… Ну, трогай! – Он положил мне под голову мой надвое распоротый сапог и махнул рукой, подзывая следующую, еще не нагруженную подводу. Наша тронулась.
– Прощай, Нартов! Спасибо!
Некоторое время Нартов шел рядом с нами.
– Ну, иди в бой… С богом!..
Подвода пошла быстрее. Раненые застонали.
* * *
…Кажется, мы уже подъезжали к вокзалу. Глаза мои были закрыты. Палило солнце.
– Да говорят, не налезай! Пошла вон! – отгонял кого-то возница.
– Мне про генерала, служивые, узнать бы… про главного…
Я открыл глаза.
За подводой, перегнувшись к нам, шла черная от загара и пыли Олимпиада Ивановна…
Поезд шел, раскачиваясь…
В Сумах наши три санитарные теплушки включили в состав пассажирского.
– Негодяи! К самому хвосту, негодяи, прицепили! Ну и трясет! – ворчал раненный в плечо поручик Бронич. – И солому сменить ленятся… Эй, санитары!
– Господи! Бог ты мой!.. Го-спо-ди!.. – Молодой солдат-кавалерист, раненный в живот, шаркал по полу разжатыми ладонями. – Санитар, испить бы!.. Са-ни-тар!..
– Санитар, эй! – подхватил кто-то.
– Санитар!
– Сестра!
– Сволочи!..
В теплушке, кроме раненых, никого не было.
* * *
…Над крышей гремел ветер. Когда на каких-то маленьких станциях поезд останавливался, за черной щелью наших дверей гудели телеграфные провода. Но вот провода загудели с обеих сторон теплушки.
Мы приближались к Харькову.
В Харькове мы подъехали к пассажирскому вокзалу.
– Испить бы, о го-спо-ди, и-испить!..
– Вот подожди, разгружать будут.
Я подполз к тяжелой двери. Окровавленный и грязный солдат-марковец помог мне раздвинуть ее, и я выглянул на перрон.
Из соседних вагонов выходили пассажиры. Сейчас же за нашей дверью рыхлая, со всех сторон закругленная дама взасос целовала какую-то плоскую девицу в шляпке с васильками. Мимо них, потряхивая коробкой конфет, пробежал высокий седой мужчина в английском пальто нараспашку. Два толстяка в пенсне подзывали пальцами носильщика.
– Господа! Позовите врача. Господа, да послушайте!..
К теплушке никто не подошел.
– Э, вы там – с чемоданами! Тыловое сало!..
Наконец вагоны рвануло.
* * *
– Это же это же это же, черт черт знает, что такое!.. Мане-врируют!.. Ой, трясет!.. Доктор! Это же черт… ой, док-тор!..