– Ну?
– Прапорщик Морозов… Как у вас… Черт возьми, как хорошо у вас на Украине!
– Да, хорошо… – И, не вставая с пола, прапорщик Морозов протянул руку и шире раздвинул дверь.
Мельницы за дверью все быстрее махали крыльями. Перед дверью, верхом на скатках шинелей, сидели вольноопределяющиеся Нартов и Свечников.
– Ну а скажите, как они?.. Упорно сопротивляются?
Нартов, бывалый доброволец, казалось, не был расположен к разговорам.
– Когда как…
– В конце концов это все равно! – Свечников сдвинул со лба гимназическую фуражку, вынул новый кожаный портсигар и закурил. – Как бы ни сопротивлялись, а к осени мы будем в Москве. – Он затянулся, но вдруг покраснел и закашлялся.
Курить он еще не умел.
За Свечниковым, ни с кем не вступая в разговоры, лежал бородатый вольноопределяющийся Ладин, мобилизованный на улице Харькова.
Кажется, с первого дня пребывания в полку Ладин еще не сказал ни одного слова.
– Лежит, как глыба, молчит, как рыба, – склоняясь над ним, шутил унтер-офицер Филатов, полуинтеллигент, любивший удивлять солдат рифмованной речью. Солдаты засмеялись. Звонче всех засмеялся Миша, шестнадцатилетний кадет-доброволец, первый весельчак в роте.
В заднем углу теплушки вполголоса пели.
– Ура! Дрозды!..
– Дроздовцы приехали! – так встретил нас сводно-стрелковый полк, когда наш эшелон подошел к какой-то маленькой, затерянной в степи станции.
– Ну, раз дрозды прилетели!..
– Дрозды уж заклюют!..
– Теперь вперед, значит…
Мы уже вышли на платформу и строились вдоль вагонов.
* * *
– На Грайворон, очевидно, – сказал прапорщик Морозов, когда роты двинулись вдоль широкой пыльной дороги.
Белые халупы, прячась в садах, ласково дымили в небо. Из халуп выходили крестьяне. Они провожали нас бесцветными, вылинялыми глазами и упорно молчали. Бабы около заборов вполголоса причитали.
– Мы идем на юго-запад, а Грайворон к северу будет…
– Вы правы. – На мгновение прапорщик Морозов потерял шаг. – Пожалуй, выйдем на Богодухов. Но вот не понимаю я в таком случае, отчего мы не пошли по линии на Сумы?
– Маневры, господа, – обернувшись к нам, сказал прапорщик Дябин. – Мы, добровольцы, маневрами побеждаем… Здесь выйдем, там срежем, тут отбросим и стопчем. Ведь не силою берем. До сих пор по крайней мере не силою же брали.
– Духом… – пробасил Свечников.
Горизонт чернел.
Войдя в интервалы между 2-м и 3-м взводом, запевалы ухарски заломили фуражки.