Мышление и наблюдение (сборник) - страница 9

Шрифт

Интервал

, Учения Будды; первым, потому что в нем речь идет об универсальном факте Страдания и двух универсальных состояниях, которые вводятся прежде всего в их отношении к Страданию. Более того, само понятие «истина» фигурирует только в отношении страдания, в его состояниях возникновения и прекращения. Поэтому не стоит удивляться тому, что вне фокуса рассмотрения в четырех Истинах оказывается то, что страдает. Это эпистемологически следует из центральной идеи буддийской философии о невозможности постулирования никакого автономного бытия чего бы то ни было, включая и страдание. Ведь последнее относится к существующему, а не к сущему. Сущего здесь не имеется.

Закончим первый семинар словами о том, что мир в нем предстоит нам лишенным какого бы то ни было основания, не имеющим какой-либо оси и не подчиняющимся какому-либо личному или не-личному принципу. Даже страдание является тем, что обусловлено факторами его возникновения и прекращения. Буддийский мир очень слабо внутренне дифференцирован и нечетко и разнообразно структурирован. К этому можно было бы добавить, что Путь чисто философски представляется (в рамках этого семинара) единственным возможным фактором, организующим и структурирующим вселенную.

Семинар второй

Текст II

О знаке «Не-Я» (Вторая Проповедь)

[43]

Так я слышал. Господь тогда пребывал в Оленьем парке, в Исипатане («Прибежище Риши»), близ Бенареса. Там он обратился к пятерым монахам с такими словами:

«Тело[44], о монахи, не есть „Я“. Если бы тело было „Я“, то оно не было бы подвержено болезням и (его обладатель) имел бы возможность сказать: „Пусть это тело будет таким-то и таким-то у меня, или пусть это тело не будет таким-то и таким-то у меня“. Но поскольку тело не есть „Я“ и оттого подвержено болезням, (его обладатель) не имеет возможности говорить таким образом. То же самое можно сказать об остальных четырех агрегатах: о чувствах, восприятии, волевых импульсах и сознании. Ни один из них не есть „Я“, ни все они, вместе взятые. Никто не будет иметь возможность сказать о них „пусть это будет для меня так или пусть это не будет для меня так, и так далее“.

Теперь, о монахи, постоянно ли тело или непостоянно? – Непостоянно, Господи. А то, что непостоянно, оно приятно или горестно? – Горестно, Господи. Тогда будет ли правильным так говорить о том, что непостоянно, изменчиво и горестно: это мое, это – „Я“, это – „Я“ сам? – Нет, Господи, это будет неправильным. Тогда из этого следует, о монахи, что каковым бы ни было тело, будущим или прошлым, внутренним или внешним

Следующая страница