«Ныне вам худо, – писала Софья стрельцам, – а впредь будет еще хуже. Идите к Москве. Что вы стали?..» И стрельцы откликнулись на призыв: «В Москву, в Москву! Перебьем бояр, разорим Кукуй (немецкую слободу), перережем немцев!..»
Немцы остались целы; уцелел и ненавистный народу Кукуй городок: стойкость Гордона и пушки де Граге спасли кукуйцев от народной мести; стрельцы были смяты, разбиты…»
Петр, с твердым намерением «вырвать семя Милославского, угасить огнь мятежа», спешил в Москву.
В сложном положении оказывался Петр I. Западная Европа произвела на него сильное впечатление. Сильная армия, сильный флот, живая торговля, крупные мануфактуры… На фоне предприимчивой Европы, с ее предприимчивыми людьми, так много вкладывающими денег в науку и технику и с того пожинающими плоды немалые, Россия казалась Петру жалкой провинцией.
«Не в далеком будущем предстояла, без сомнения, борьба с теми или другими народами Европы, – писал Н. Я. Данилевский, – которые, с свойственными всем сильным историческим деятелям предприимчивостью и честолюбием, всегда стремились расширить свою власть и влияние во все стороны, – как через моря на запад, так и на восток. Der Drang nach Osten выдуман не со вчерашнего дня. Для этой несомненно предстоявшей борьбы необходимо было укрепить русскую государственность заимствованиями из культурных сокровищ, добытых западною наукою и промышленностью, – заимствованиями быстрыми, не терпящими отлагательства до того времени, когда Россия, следуя медленному естественному процессу просвещения, основанному на самородных началах, успела бы сама доработаться до необходимых государству практических результатов просвещения».
Увлекшись Европой, Петр Алексеевич испытывал двоякое чувство к родной России: он любил и ненавидел ее. Любил, по замечанию Н. Я. Данилевского, в ней «собственно ее силу и мощь, которую не только предчувствовал, но уже сознавал, – любил в ней орудие своей воли и своих планов, любил материал для здания, которое намеревался возвести по образу и подобию зародившейся в нем идеи, под влиянием европейского образца; ненавидел же самые начала русской жизни…»
Первый из русских царей проведя так много времени за границей, он пришел к важным выводам по преобразованию своего государства, которыми и руководствовался в своей дальнейшей деятельности.