Но непрестанно тыкающая и будто вспыхивающая огнём боль в ногах
требовала уже не только хромать, но и сбавлять темп обороны: кровь
сочилась из них, заставляя ноги тяжелеть, хотя поначалу Сашка
предполагала, что ноги становятся неповоротливыми из-за намокших
под дождём штанов… Сашка пятилась к дверям лавки, умом понимая, что
уже потеряла направление и, возможно, двигается не к укрытию, а к
дороге, где её легко сбить с ног и затоптать… Почему дверь закрыта?
Там же знают, что на улице человек! Увидеть бы прямоугольный свет –
кажется, и сил бы прибавилось!
И настало мгновение, когда она поняла, что вот-вот шлёпнется на
мокрых булыжниках… И это её так напугало, что она закричала сама.
Всего лишь протестующее: «Нет!!» В следующий момент от удара в
скулу перед глазами взметнулись холодные, ослепительно-белые
салюты, а пальцы ослабели, онемев… Она грохнулась на холодные
булыжники, думая, что это – конец. А ещё – думая, как хорошо, что
можно лежать так, не двигаясь… Как только она поняла, о чём думает,
как изнутри родилось настоящее рычание, и Сашка напряглась. Но её
легко сбили снова на землю, едва она приподнялась на локте, и
тогда, разъярённая, она, лёжа, принялась бить ногами всех, кто
пытался к ней приблизиться, сама подпрыгивая на земле, как
выброшенная на берег рыба, чтобы успеть перевернуться всем телом к
тому, кто подходит сзади... Теперь её вело не желание выжить, а
огромная обида на слезах и злости: почему никто из той лавки не
выйдет на помощь?! Ведь там так много народу!
Однако до конца ещё, как оказалось, далеко. Внезапно там, куда
она недавно стремилась, вспыхнул сильный свет, просочившийся сквозь
тёмный ливень. Сашка, лежавшая скорчившись, чтобы отдохнуть и чтобы
не кололи в живот и в голову, потянулась к этому свету. И услышала
мелкий, шлёпающий по воде бег низких существ – от неё. Одно, очень
подлое, пробегая мимо, кончиком своей иглы ударило Сашку по щеке.
Девушка вскрикнула от боли, не замечая, как хлынули слёзы, тут же
сбитые, размазанные дождём.
Ливень затихал, и вместе с его замиранием Сашка расслышала
странное. Откуда-то далеко, но быстро приближались к ней люди,
которые хором проговаривали странные торжественные слова – одни и
те же! Эти слова падали на неё, укрывая, будто зонтом, и не давая
мелким убийцам тыкать в неё своими жуткими иглами… А потом она
увидела поразительное: вместе с людьми, которые читали заклинание,
чуть впереди них, по воздуху плыли горящие свечи! Они плыли
величаво и уверенно, а добравшись до Сашки, опускались на мостовую,
образуя круг вокруг лежащей девушки. Дождь отступал от гордо
покачивающихся огненных лепестков, и Сашка, задыхаясь от впервые
испытанного чувства невероятной гордости, злая, как сто чертей,
всем телом перевернулась на живот и оперлась руками в булыжники,
чтобы встать. Боль полыхала в ногах, не давая подняться, а Сашка
плакала со злости и всё старалась встать. «Хоть не валяюсь!»