И все говорят по-русски. Что характерно. А уж система связи...
куда там мобильникам. Это как в сказке: представил человека,
мысленно вызвал его – и, если звонок принят, говоришь. Можешь
просто голосом, при этом вслух говорить не нужно; можно
договориться о видеоразговоре – тогда у каждого должен быть “глаз”
– забавное такое устройство, внешне и впрямь похожее на стеклянный
глаз. Потребовалось всего десять минут, чтобы связист – так
называется специалист по этой технологии – научил Артёма отправлять
сигналы и принимать их.
Однако кому попало не позвонить: с человеком нужно вначале
встретиться лично. Вот так вот. Ничего себе технологии! А вопрос, в
какой стране они находятся, вызвал у Лилии недоумение. Нет стран.
Есть города, и окружающие территории, более или менее безопасные.
То, откуда они выбирались с сэром Джеймсом, называется дикими
землями – ничего особенно опасного там не водится; всех тамошних
“волков” взвод танков уничтожит за пару минут. Ну да, заводится
иногда такая пакость. Для этого танки и патрулируют
окрестности.
Голова гудела, новая информация вскоре откажется туда входить.
Сейчас Артёму казалось, что он не сутки здесь, а минимум месяц. Да,
Луна на небе подозрительно похожа на земную. Только вот рисунки на
её диске другие. Вернее, их вовсе нет: почти гладкий диск, в едва
заметную сеточку.
Итак, что это? Симуляция? Случаи, когда людей силой удерживают в
виртуальности, уже перестали быть сенсацией. Но зачем кому-то
делать подобное с ведущим специалистом отдела тестирования? Кому
Артём перебежал дорогу? Или выкрали первого встречного, просто так,
для каких-то опытов?
Нет, стоп. Так и свихнуться можно. Артём обратил внимание на
тревогу на лице Лилии, сидящей напротив.
— Задумался, – пояснил он, отпив из чашки. Это называлось чаем и
стоило, по словам Лилии, очень дорого: восемь граций. На сорок
граций можно месяц сносно жить в не очень дорогом квартале. Напиток
походил на красный чай, и изрядно тонизировал. – У меня как будто
две жизни. Одна началась вчера, другая была раньше.
— Я знаю. У моего брата так было, – кивнула Лилия. – В тот день
он проснулся, и никого уже не помнил. И ничего. И говорил почти
всегда на странном языке, никто его понять не мог. И сам других
понимал с трудом.
— Ваш брат – дроссель?!
— Да. Он погиб три недели назад, в битве за Рим, – Как и сэр
Джеймс прежде, она произнесла “битву за Рим” словно бы обыденно, но
выделила. – Спасал людей. Самых обычных. Почти всех успел
спасти.