На это откровение я ему ответил провокационным вопросом: «А ты
чай не врёшь малец? Винтовки они вон какие огроменные, а ты вон
какой маленький».
Тот наивно заглотил мою наживку, и зверски перекрестившись
торжественно прорёк: «Да вот те крест, дядько! Шоб мене провалиться
на этом самом месте!»
- Неее. Не верю. Врёшь ты всё, пацан. Не бывает у малышни
винтовочек, ох не бывает – продолжил я раскрутку.
Тот снова подскочил как ужаленный, подлетел к ближайшему дереву,
разгрёб листья, и выволок оттуда завернутый в тряпьё немецкий
карабин. Потом протянул его мне: «Вот, смотри дядько. Не брехун я
какой-нибудь. Чистая ж правда это, а ты вот мне не верил».
Я неторопливо развернул тряпки, открыл затвор, но оттуда
выскочила лишь последняя стреляная гильза, и ехидно так произнёс:
«Неее малыш. Без патронов ентой палкой можно только ворон
гонять».
Тот ещё пуще взбеленился, отрыв рядом с первой, ещё одну ямку,
вытащил оттуда немецкий патронташ, и укоризненно протянув его мне,
произнёс: «Ты дядько Митяй меня совсем за дурня какого принял, чи
шо?»
Открыв патронташ, я чуть не взвизгнул от радости, он был почти
полным. На радостях, я вытащил одну обойму и ловко загнал её в
магазин, счастливо крякнув при этом: «Ну теперь, мы с тобой малыш
снова на коне».
У того взгляд наполнился благородным гневом, и он ядовито
прошипел: «Так ты меня дядько надурил что-ли, и хочешь забрать это
всё добро себе?»
На что я ему, как можно рассудительнее, произнёс: «Я твоего
рыжего фрица не добил?
- Нет.
- А добить то его надо по любому?
- Надо. Ещё как надо добить его, гада.
- А как ты сам с ним, один справишься, если этот винторез больше
тебя ростом?
Тот обречённо-озабоченно примолк. Я попытался развить
наступление дальше и пустив в образовавшуюся в его обороне брешь,
основные свои силы, продолжил:
«А вот ежели нас будет с тобой двое, и у каждого из нас по такой
винтовочке будет, нам же легче с рыжим справится с тем будет, у
него всё таки автомат? – продолжил я свою атаку.
И это уже была почти что победа! Он счастливо закивал головой, и
чуть не взвизгнув от счастья, пролепетал: «Конечно же легче,
намного даже легче, дядько Митяй!»
Потом видимо заподозрив какой-то подвох в моих баснях,
подозрительно произнёс: «И где ж мы с тобой второй винторез,
возьмём то? У меня больше нетути пока»