Но однажды, меня разбудил далёкий взрыв, а следом за ним
стрекотание немецких автоматов, да буханье винтовок. Я сразу
догадался, что дела наши плохи, и даже попытался встать на ноги.
Немного поднялся, но перед глазами поплыли чёрные круги, и сознание
снова меня покинуло.
Как в тумане, я почувствовал, что меня кто-то поддерживает под
руки и настойчиво тащит по лесу, а я лишь механически переставляю
свои непослушные ноги. Стрельба уже звучала со всех сторон, и пули
яростно сбивали ветки у нас над головами. Чуть придя в себя, я
понял, что меня ведут под руки отец Василий и дед Стефанос, а мой
напарник Николка расчищает от веток перед нами дорогу. Батюшка
повесил на плечо свою берданку и мой карабин, а пацан в свободной
руке держал подсумок с патронами. Малыш жалобно поскуливал:
«Быстрише дядька Митяй, быстрише, догоняют гады ужо, давай
родненький, убьют же фашисты кляты».
От этой мольбы я окончательно пришёл в себя, и встрепенулся. Нас
осталось только трое и малыш, из всего отряда, видимо остальные,
как и рассказывал мне когда-то командир, кинулись врассыпную при
приближении немцев, а мы замыкали эту россыпь, потому что плелись
очень уж медленно.
От настигающей нас опасности все мои силы собрались в кулак, и
рассудок просветлился. Я даже попытался идти сам, но снова чуть не
рухнул на землю, почти потеряв сознание от слабости. Погоня всё
приближалась, пули всё ниже и ниже сбивали ветки у нас над
головами. Шли мы долго, пока я и не начал узнавать знакомые места,
где меня подобрал Николка совсем недавно. Я с ужасом понял, что
немцы нас гонят по ущелью на открытое место, чтобы там перещёлкать
как зайцев в тире. Решительно остановившись, я прохрипел: «Всё
братцы! Я больше в эти игры не играю. Отдайте мою винтовку и
патронташ, а сами бегите в разные стороны. Ещё совсем немного и
бежать вам будет уже некуда. А со мной вам точно никуда не уйти. И
это не обсуждается. Я постараюсь их хоть немного притормозить
здесь».
Батюшка недоуменно остановился, тяжело дыша, и тут же охнув
присел, схватившись за сердце.
Пацан, озираясь как загнанный зверёныш сквозь зубы процедил: «Ты
шо, дядько Митяй, очумев, чи шоо? Где это видано, что бы напарник
кинул своего напарника? Мы чи оба помрём, чи оба утечём. Я без тебя
уж точно никуда не собираюсь тикать!»