Я первым нарушил затянувшуюся паузу словами: «Так кто же эти,
гады перевязанные, были?
- А кто ж их разберёт то теперь? Судя по их слаженной работе, и
профессиональной выучке во всём, начиная от управления судном и
спуску спасательных шлюпок, до не менее профессиональных убийств,
это скорее всего какое-то специальное подразделение фашистов.
Хотя, может быть и наши матёрые бандиты решили поживиться
народным добром, и себе приханырить три танковые и четыре воздушные
армии.
Но не думаю, что кроме меня, эти бандиты, ещё оставили
свидетелей, волнение шибко сильным было, вода слишком была
холодная, а шлюпки все уничтожены ими были. Да и само судно камнем
под воду ушло, с задраенными люками. Думаю, те, которые в нём
остались, даже и испугаться не успели. Проснулись уже на
небесах.
Я был под впечатлением от всего услышанного, и первым делом
подумал, что если кому рассказать эту историю, то ни один человек
не поверит в её достоверность. И с этой мыслью меня сморил
кошмарный сон ужасов.
Спалось в этот раз, мне весьма тревожно. Пол ночи меня пытались
выпотрошить острыми шашками белогвардейские казаки, командовал
которыми белый офицерик, зарубленный мною первым в гражданскую
войну, чисто так, со злости и по дурости зарубленный, на всякий
случай.
А вторую половину ночи на меня устраивали облаву различные
бандитские группировки. Иногда - отчаянно догоняли перевязанные
бинтами зомби, иногда вожделенно тянулись к моему горлу своими
жёлтыми зубами - кровожадные мумии. Время от времени они вступали в
дикие, кровавые разборки между собой, за право первыми получить
доступ к моей изрядно потрёпанной организьме.
Пока я наконец и проснулся от своего истерического,
душераздирающего вопля, который ещё долго блуждал эхом по
многочисленным лабиринтам нашей пещеры.
Игорёк же мирно храпел рядом, сладко посапывая.
Вот же счастливчик. После всего пережитого его даже особо и
кошмары не терзают. Не нервы, а какие-то стальные канаты у этого
юнги, похоже. Хотя конечно молодость, она такая и должна быть:
безбашенная и презирающая опасность.
У них похоже чувство самосохранения ещё не сформировалось
просто.
Насколько вчера было хорошо после алко-наркоза, настолько же
сегодня стало тошно с алко-похмелоза.
От головной боли хотелось бодренько так карабкаться по
совершенно гладким и скользким, вертикальным стенам нашей пещеры.
Вот ведь незадача, забыл уже сколько времени я не нюхал эту заразу,
а тут угораздило героически подлечиться, да ещё самогонкой, да
небось с повышенным содержанием сивушных масел, превышающих
предельно-допустимую, смертельную для человека, концентрацию, во
много раз.