Молодой олень, вспоротый от шеи до
задних ног. Из корявой раны свисают обрывки внутренностей и костей.
Края обглоданы, но недостаточно для дикого хищника. Тело скручено,
передние лапы вывернуты под неестественным углом и прибиты к
стволу, заострёнными обломками рёбер и других узких костей. По
сути, вся туша висит между близко растущими деревьями, создавая
подобие жуткой арки. Кровь и неопределимые остатки пиршества
прочертили заметную на подлеске полосу. Кровь уже свернулась и
засохла, мошкара, обильно покрывшая тушу, взвилась, стоило Верусу
приблизиться.
– Скверна… землерой был прав, –
пробубнил он себе под нос и сам же вздрогнул, очень громким
показался голос в сгустившейся тишине.
***
Четырьмя днями ранее…
Постоялый двор полнился шумом
голосов, местные мужики праздновали удачный посев и так вовремя
начавшиеся дожди. Холодный поток лился из туч уже второй день, но
это лишь радовало крестьян, всё чаще гремели кружки с медовухой.
Каждый знал, что зерна, напившись воды, должны дать прекрасные
всходы. Именно поэтому, не обращая внимания на слякоть и серость за
окном, множество работяг собралось сегодня в «Рысаке». Лучшем
трактире снаружи от стен, и плевать, что единственном!
Трактир примостился недалеко от южных
ворот Триозёрья, считающихся главными. Дорога, начинающаяся у них,
вела прямо к рыночной площади, а за ней и до особняка лорда Нокта
недалеко. Так что старый пройдоха Вонг вовсе не жалел, распахнув
двери своего дома и превратив его в трактир для усталых путников.
Пусть и снаружи от крепости, но зато выбрал отличное место.
Как водится, торговцы, прибывающие в
город, сразу направлялись за стену – в центр, поближе к рынку и
кварталам плотницкой артели. А вот мелкие торгаши, часто без обоза
и желания платить пошлину, останавливались в единственном трактире
– то есть у Вонга. Кто-то сразу заворачивал в «Рысак», прекрасно
зная это место, другие захаживали случайно: возвращаясь от ворот,
не сумев оплатить пошлину или попросту не желая тратить монеты.
К последним чаще всего относились
мужики из окрестных деревень, часто приезжающие в город, чтобы
продать мясо, зерно и другие дары Паразес-Ховат (5) или как её чаще
звали – Девы Цветов. В отличие от крупных торговцев, им не было
проку проходить через стену. Обменять свои скромные товары на
нужные в хозяйстве вещи они могли и снаружи. Как только телеги
освобождались, а карманы наполнялись медяками, крестьяне
разворачивались и спешили в родную деревню. Но порой их взгляд
падал и на «Рысака». Жёны с детьми далеко, можно и повеселиться
чуток. На то и был расчёт хитрого Вонга. Цены он не гнул, еду
подавал больше сытную, чем богатую, но завсегдатаи не жаловались.
Им не привыкать к овощным рагу и редким кускам мяса.