Я слышал, как Толстый пытался
заставить Соплю вытащить пруток из моего брюха, типа тогда я, может
быть, выживу. И никого не накажут. Но Сопля – парень ушлый, и не
дурак. Понимает, что если он вытащит эту арматурину из моего брюха,
то получится, что и воткнул её туда тоже он. Вся банда покажет на
него пальцем. А снятые с прутка отпечатки пальцев – подтвердят.
Поэтому упирается, отвлекая Толстого и остальных от меня.
А я хочу уйти от них подальше. Это
полуразрушенное здание имеет кучу тёмных подвалов, коридоров и
провалов, ведущих непонятно куда. У нас даже легенды ходят, о
призраках, завывающих в этих подвалах в какие-то особые ночи. И
никто ещё не набрался храбрости и не исследовал его от и до. Буду
первый. Михаил Карпов – самый смелый воспитанник детского дома №274
Тереховского района Московского княжества.
Шаги давались всё сложнее. Мотало от
стены к стене. Хорошо, коридор тут не особо широкий. Голоса
Толстого и его банды становились всё тише и было непонятно, из-за
увеличивающегося расстояния или от слабости, которая накрывала меня
всё сильнее и сильнее.
Нужно держаться. Я не так и далеко
ушел. Найдут в момент. За ноги вытащат, чтобы перепрятать тело.
Знаю я их замашки. До последнего будут изворачиваться, а уж
спрятать самую главную улику – труп – вообще первое дело.
Передохнуть нужно. Совсем плохо.
Круги перед глазами. Всё плывёт. Даже три точки опоры не держат. А
ведь альпинистов держат. А меня нет. Придется четвертую
подключить.
Чтобы позорно не упасть лишь во
втором от холла коридоре, я отлепил вторую руку, которую до этого
плотно прижимал к животу, обхватив хвост прутка арматуры, и уперся
в стену, рядом с первой рукой. Всё. Четыре точки опоры – это сила.
Стою.
Как всё нехорошо заканчивается.
Такие планы были на жизнь! До выпуска из интерната оставалось целых
два года. И всего полгода до выпуска Толстого. Оставалось пережить
всего полгода, и я бы был на вершине иерархии. За полтора
оставшихся года подтянул бы связи, подрастил бы своих парней.
Вернее парня. Двух то я потерял. А вот третий спокойно после меня
бы держал весь интернат в ежовых рукавицах. В печь все сожаления!
Что смог – то сделал, что не сделал – то не смог.
Ещё пара шагов и вот она, лестница,
ведущая в подвал. Пять пролетов, которые мы исследовали вдоль и
поперек. Шестой – у нас был за проверку храбрости. На седьмой никто
не наступал. Восьмой есть, мы это знали. Дальше – мрак.