В келью нас отвели. Вопреки моим
ожиданиям после слов настоятельницы об обычности сестры Марты,
келья не только сохранилась, но и была превращена в подобие музея.
При этом сама комнатушка была крохотной, точь-в-точь как та, где я
приобщалась к монастырской жизни. Даже сундучок для хранения личных
вещей был точной копией того, в моей келье. Почему-то подумалось,
что и потайной ход наверняка построен по тем же принципам.
Захотелось проверить, но, увы, приведшая сюда монахиня стояла у
двери, сложив на груди руки, и явно не собиралась оставлять нас без
присмотра. Открывать при ней было бы неразумно: вдруг они не в
курсе о столь полезной особенности монастыря, а я открою им глаза?
Да и непременно встанет вопрос, откуда я про это знаю.
Впрочем, пришли мы сюда не за этим, а
в надежде найти указание на артефакт. Только где его искать? Келья
была совершенно пуста и безлика. Ни записей, в беспорядке
разбросанных под кроватью или на ней, ни любимой фиалки в горшке на
окне. Нет, конечно, за это время могла засохнуть не одна фиалка, но
если уж берегут память покойной принцессы, могли и новую поставить.
На всякий случай я подняла подушку, плоскую и жесткую, каковой она
наверняка была и при жизни обитательницы кельи. Ожидаемо, под
подушкой не было ровным счетом ничего.
— Неужели сестра Марта не вела
записи? — спросил Шарль у монахини.
— Вела, сын мой. Все они в
монастырской библиотеке, — елейно ответила та. — Вас проводить?
— Да, здесь мы ничего не узнаем.
Пойдем, Николь.
И все-таки я потянулась и достала
ларец для личных вещей под неодобрительное покашливание провожатой.
Он был не пуст, внутри лежала одна-единственная вещь — миниатюра с
изображением довольно симпатичного молодого инора, чье лицо
показалось смутно знакомым, чего никак быть не могло: слишком давно
он жил. Я перевернула картину, ни на что не надеясь, и все же
обнаружила надпись: «С любовью, Анри де Кибо».
Так вот почему подруги перестали
общаться — Валери была влюблена в того, за кого Бланш вышла замуж.
Но в монастырь-то уходить зачем? Страдать о том, кто предпочел тебе
другую? Да-а, я была лучшего мнения о дочери Франциска. Я вернула
миниатюру в ларец, захлопнула крышку и поставила опять на полку.
Словно заглянула в чужую тайну и она показалась не слишком
интересной. Разве что Валери доверила тайну артефакта любимому? Но
тогда дедушка бы об этом непременно знал. Вся надежда оставалась на
библиотеку, в которую мы прошли, больше нигде не задерживаясь.