— Ого, — нарушил тишину Филимон. —
Какая интересная башенка.
— Угу, — промычала я. — Тим, давай
переоденемся и попробуем тут разобраться? Только нам надо на волосы
что-то повязать и на лицо, а то задохнемся.
— Это точно, — оборотень тоже
брезгливо поморщился. — Тут надо все тряпки сразу или выкидывать,
или выносить на улицу и уже там выбивать и пылесосить.
И вновь мы принялись за уборку. Пока
Тимар все пылесосил и убирал паутину, мы с Филькой ждали на пороге.
Потом оборотень добрался до кровати и тут уже я вошла.
— Ну что, взялись? — мы с Тимом
потянули балдахин с двух сторон и, насколько могли аккуратно,
стащили его вниз.
Пыль столбом взвилась в воздух, и кот
на пороге закашлялся.
— Ну вы, поаккуратнее там, —
пробурчал недовольно.
— Филь, не лезь со своими советами, —
злобно шикнула я. — И так стараемся не пылить.
Истлевший бархатный балдахин, который
рассыпался в руках от старости, скатали и засунули в большой мешок,
который оттащили к двери. Тим снова пропылесосил то, что нападало с
него, и мы, кивнув друг другу, взялись за то полотно, которым была
накрыта кровать. Сдернули, и я, взвизгнув от неожиданности,
отпрыгнула назад, а Тимар проворчал под нос какое-то
ругательство.
Полотнище упало на пол, взметнув с
себя столбом пыль, и пока она медленно опадала, мы в немом
изумлении смотрели на кровать. А там лежал крупный высокий мужчина
в черных брюках и рубашке, которая когда-то была белой. Светлые
волосы, длиной до самых пят, в беспорядке разметались по покрывалу.
Руки сложены на груди, как у покойников. Спокойное лицо можно
назвать красивым — волевой подбородок, высокие скулы, брови и
ресницы на несколько тонов темнее волос. Породистое такое лицо, не
смазливое, но определенно красивое. Глаза закрыты. И весь он — и
лицо, и волосы, и одежда, припорошены вездесущей пылью и посерели.
Похоже, даже полотнище, укрывавшее его, не спасло от нее.
А вот и труп в подвале, о котором
говорила в свое время на форуме Авантюристка. В данном случае не в
подвале, но от этого не менее страшно. И волосы светлые… А вдруг
это его призрак являлся мне тогда, а вовсе это и не сон был.
Ужас!
— Тим, — я перешла на шепот. — Он
мертвый?
— Не знаю, — он тоже сглотнул.
— Тимочка-а-а, — протянула я. — А ты
сможешь проверить? Я боюсь к нему подходить.
Тимар как-то жалобно взглянул на
меня, и мне даже стыдно стало. Блин, взрослая девица, а заставляю
пацана идти проверять живой этот мужик или нет. Ни стыда, ни
совести. Оборотень переминался с ноги на ногу, и идти, тоже не
спешил.